— Но мы будем просто друзьями,- выдохнула я, глядя в серьезные серые глаза.

 

— Ну, конечно,- кивнул головой он, скрутив за спиной пальцы крестом,- я и сам не готов к отношениям.
— Вот и славно. Тем более у меня есть бойфренд,- надо же, вспомнила наконец. Не ну а чо, мне все бабы завидуют на районе. Богатый, у него аж целая .«девятка есть», морда бычья как за каменной стеной, и кожаная куртка. Ну брутал, мать его за ногу. Не то что это недоразумение, сидящее напротив и явно переживающее за что то.
— А он против не будет Ну, ревновать там, туда сюда,- вякнул новоиспеченный друг, покраснев ушами.
— К кому К тебе удивленно уставилась на него я.
— а почему нет выпятил вперед подбородок, поросший редкой щетиной, став похожим на гордого кузнечика.
— Ты лопоухий. И вообще, не забивай мне голову чепухой. Дружим дружим, нет разбежались.
Ну, примерно так началась наша дружба. Полгода мы честно гуляли взявшись за руки по паркам, уродским провинциальным кинотеатрам, глядя по пицотхренкакому кругу дибильные фильмы, ерзая на деревянных сиденьях, явно выпиленных лобзиком косоруким инквизитором, и цепляя занозы в многострадальные задницы. Счастьем было, если попадали на индийский фильм. Там хоть какая то движуха. Шманцы, танцы, закатывание глаз.
— Видишь, как они дружат, — вздыхал он, показывая глазами на какого то там Кумара Залупи, . так и не ставшего известным.
— Не, я столько не вывезу, — отвечала я, рассматривая в это время уши друга.
Мы даже один раз посетили единственную в нашем забытом богом, да и всеми демонами ада, городишке ресторацию. Ресторацией видимо заведовали все те же нечистые, за это заведение народ метко прозвал «дристоран» и обходил его по кривой дуге. Но мы были твердо уверены, что провидение, и всемилостивейшая поддержка сиятельного Вицлипуцли, помогут нам избежать злой участи быть усраными до ушей. Ошиблись. Тогда у нас произошел единственный, вынужденный перерыв в нашей дружбе, потому что сил после экстремального ужина у нас не было даже на телефонный разговор.
— Ты как услышала я слабый голос , несущийся из телефонной трубки.
— Говняно, — призналась честно, и всхлипнула.
— Можно я приползу,- спросил он. И я поняла, что это не просто словесный оборот,- мне без тебя скучно. И вообще, мы как то неправилно дружим.
Он появился на моем пороге, спустя час, за который я едва не одурела от отчаянного ожидания. Все это время я размышляла о бренности бытия, и странности сознания. Во т например, своего быка бойфренда я бросила, сама не знаю почему. Просто сказала « Катись колбаской, а он почему то разорался, и даже слегка пробил кулаком стену. А я виновата, что вот ну не мой он какой — то. И куртка эта его вечная, кожаная. Мне порой казалось, что он с ней сросся. И уши. Вот точно, у него не было огромных лопухов, торчащих побокам головы. Скорее прилепленные к бритому черепу изломанные пельмени. Глядя на них, я почему то всегда вспоминала, что забыла пожрать.
— Ты реально полз спросила я, глядя на его колени, затянутые в дурацкие, старомодные брюки, а ля прощай не то что молодость, но и юность и отрочество и даже раннее детство. Они были идеально чистыми, и даже блестящие отпечатки подпалин в форме подошвы утюга, придавали им весьма модерновый вид. Значит шел, не полз. Вот блин.
— Привет, — сказал он, и резко притянув к себе, нашел мои губы своими.
— Ты что Так разве дружат — спросила я, с трудом отдышавшись. Сердце скакало где то в районе левой пятки, которая от этого страшно чесалась.
— конечно,- уверенно кивнул головой он.- Я вот сериал один смотрел, « Друзья» называется. Там все так дружат.
— А, ну если сериал…- кивнула я. Конечно, разве ж станут в фильмах неправду показывать. Это же нонсенс, в конце концов.
Так мы и дружили, а потом я увидела его с некрасивой, жирной, рябой девчонкой. Они шли по набережной, и весело смеялись. И вот опять я соврала. В этом месте я всегда заливаю. Как бухарский соловей. Деваха была, что надо. Ножки, попка, коса в мою руку толщиной, до самой, похожей на наливное яблочко задницы. Я не помню, как дома оказалась. Он позвонил вечером, и как ни в чем не бывало, начал говорить очередные глупости.
— Да пошел ты. Меня уже тошнит от твоей дружбы, так, что у матери огурцы соленые к концу подходят. А она между прочим на зиму их крутила,- спокойно сказала я, пожирая помидорку, выловленную жадными пальцами, прямо из банки.- И еще я хочу квашеного арбуза, прямо из бочки, а тебя наоборот больше не хочу. И вообще,ушастый гад и параплан.
А он просто бросил трубку. Я сидела, присосавшись к помидору, как теленок к сиське, и давилась соплями горечи и разочарования.
— Ну, и теперь что делать думаешь спросила мать, странно косясь на мой живот.
— Фесталу выпью,- беззаботно сказала я. Наверное у Ашотика шаурма вчера была не инженю пи пи. Надо было у него карту скидочную не на тридцать, а на пятьдесят процентов требовать. Хотя клочок засаленной газеты, с криво написанными « Скитка трицать працента» собственноручно выведенными Ашотиком, дорогого стоила.
— Фестал от глупости не помогает, — фыркнула мама, и бурча под нос, что то типа «разбирайтесь сами» — отобрала у меня банку с соленьями.
— Падла,- рыдала я, склонившись над белым братом, и переодически его пугая рыком. К вечеру я поняла, что в моих бедах виновата не шаурма, набитая умершей своей смертью курицей, а невзфигенная дружба. Ну, я не сама поняла, мама подсказала. А он больше не звонил,Ю как в воду канул.
— Ты у меня одна,- голосил кто то под окнами, безумно пяным голосом,- словно в ночи луна.
— Ты чего, не мог более приличную песню спеть Ну, типа «Ах какая женщина» или « Потому что нельзя быть красивой такой». Что за старье заорала я, свесившись до пояса из окна квартиры.
— Заткнитесь, блин,- кто то из соседей явно не выдержал пытки бардовской песней, в двенадцать ночи.
— Да пошел ты,- радостно гаркнула я, рассмотрев в летней, не темной ночи своего друга, держащего под мышкой соленый арбуз, вонь от которого долетела до второго этажа со скоростью распространения Эболы в Африке.
— Я больше не хочу быть твоим другом, -прокричал он, — выходи за меня замуж.
Ну вот. Вместо эпилога. Нашей дружбе уже больше двадцати лет. Он больше не лопоухий мальчик, а вполне себе солидный, пузатенький мужчина, слегка лысоватый, но от этого еще более любимый. Я все та же девочка (опять вру). И если мне кто нибудь скажет, что дружбы между мужчиной и женщиной быть не может, я рассмеюсь тому в лицо. У нас то получилось. Не, ну а чо А то, что у нас трое детей, так это ж так, по дружбе.
© Инга Максимовская

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *