Мастер

 

Мастер Я соскучился по своей мастерской. Она совсем небольшая - её можно обойти в пару шагов, если стараться шагать мелко. Ещё и находится на отшибе города, но из центра я добираюсь быстро -

Я соскучился по своей мастерской. Она совсем небольшая — её можно обойти в пару шагов, если стараться шагать мелко. Ещё и находится на отшибе города, но из центра я добираюсь быстро — пешком за полчаса. На машине за минут семь, ах, у меня никогда не было машины.

Если открыть окно, то можно слышать и намаз из мечети, и звон колоколов со стороны церкви. Удобно, если вы не определились с верой.

Елена, моя закройщица, сидит рядом со входом, защищая меня от людей, которые то и дело ошибаются дверью. Она знает, что отвлекать меня от мыслительного процесса подобно греху. Почему-то она верит, что во мне живет Бог, имя которому — талант. А я верю ей, с закройщиками без этого никак.

Недавно мы купили большой стол, на котором сделаны разметки — очень удобный и очень дорогой. Когда я на него раскошелился, она просила меня продать кое-что из одежды, которую мы уже сшили. Я впал в депрессию: не могу продавать то, что не завершено. Я, так же, не могу продавать то, за что не уплачен налог в государственную казну.

 

Моё рабочее место — у окна. Раньше на моём столе стоял чайник, но работая с тканью, я его опрокидывал. Эскизов у меня нет, я не отталкиваюсь от рисунка, считая, что природа не знает черновиков, у неё есть только материя и время. У меня тоже. Как-то раз чайник упал на рулон с диким японским шёлком. Мы приняли решение убрать от меня кипяток, ножницы, утюг, ножи и машинки. Так, на моём столе остались только истерзанные мотки черной ткани. Бархат (он, кстати, уже кончился), лён, шёлк-шифон, адрас, кое-что из итальянского костюмного.

Я часами сижу там, на своем высоком стуле, курю сигареты и конструирую одежду. Иногда, я улавливаю, как тяжело вздыхает моя Елена. Тогда берусь за пошив сам. Развиваю мелкую моторику — это мне психотерапевт посоветовал.

Я уехал из города за день до того, как мы успели закончить платье чёрного лебедя. Всего-то оставалось пробить пуговицы. Ужасно хочется на него посмотреть, его модель была самая спорная, мы бились над кроем несколько недель.
Мне никогда не нравились птицы, но в каждом образе оказались крылья. Я удивился. Это безответная любовь к свободе, которую крылья, к сожалению, не дают.

Чёртова коллекция, я начал делать её год назад, и не сделал ни одного образа. На дворе октябрь, а у меня, теоретически, пять готовых изделий. «Готовых» — это только в моей голове, их еще нужно оттуда достать, раскроить, иные дошить. Я придумываю стержень и вью вокруг него свою душу.
Когда нибудь, я выпущу её, свою одежду, из шкафов. Молоденькие девушки оденут мои лучшие мысли и понесут их на суд безразличной публике.

Мастер Я соскучился по своей мастерской. Она совсем небольшая - её можно обойти в пару шагов, если стараться шагать мелко. Ещё и находится на отшибе города, но из центра я добираюсь быстро -

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *