Лицо хозяйки

«Лена, какой ужас, у тебя плита грязная! – бушевала свекровь. – Плита – символ семейного очага! Вадик с детства привык жить в чистоте!»

На символе семейного очага стыдливо ютилось пятнышко от только что сваренного борща. Потому что «борщ – визитная карточка настоящей женщины», разумеется.

– Ну мам, – Вадик изо всех сил пытался слиться с этим пятнышком, чтобы не участвовать в спектакле. Получалось только скопировать цвет.
– Не мамкай! – Людмила Николаевна не собиралась миндальничать. – Женился на распустёхе, никакого порядка. Она же совсем не следит за домом!

Лена мысленно считала до тысячи и припоминала начало их с Вадиком романа. Смертельно влюблённый, он не торопился делать предложение, а когда она сама позвала его переехать из студенческой общаги в подаренную ей дедом однушку, заблеял что-то невнятное про «семья – это обязанности» и «я ещё не готов».

– Не нагулялся – нахмурилась Лена.
– Да я не об этом, – поморщился Вадик и рассказал о чудесах.

Оказалось, семья – это ежедневная уборка. Придя с работы, мужчина должен вытереть везде пыль, вымыть полы, сантехнику и посуду, приготовить ужин и выслушать, как она говорит по телефону подруге в ухо, что дом держится на ней одной, что приходится постоянно следить за чистотой, когда в семье двое мужчин, и когда уж там ещё где-то работать. А потом он должен вынести мусор. Отец Вадика однажды пошёл выносить мусор и не вернулся. На следующий день прислал телеграмму из Анапы: «Людмила зпт я так больше не могу тчк не ищи меня тчк деньги в гараже».

Найденных в гараже денег с лихвой хватило Людмиле Николаевне, чтобы не искать ни работу, ни беглого мужа, ни вообще какого-нибудь мужа. Вадик легко простил отцу уход, но так и не смог простить ему свалившуюся на мальчишку домашнюю работу, которая полностью заменила игры с пацанами во дворе. И он страшно не хотел однажды прислать Лене телеграмму из Анапы.

– Неужели так сложно раз в неделю вместе наводить порядок – не поверила Лена.
– В смысле, всего раз в неделю и вместе – не поверил Вадик.

Их квартира была мастерской художников, в ней поселились лёгкость, смех и пятна краски на обоях. К ежемесячным визитам Людмилы Николаевны готовились как к последней битве за Хогвартс. И она ни разу не подвела.

«Лена, в каком состоянии туалет! – гремела свекровь. – Унитаз – лицо хозяйки!»
Лена лихорадочно припоминала, что не так с её «лицом». Обычно чистое, к приезду родственницы оно было отдраено до невыносимой белизны.

«У тебя тут бабочки по всему сиденью! Лена, не смеши людей, ты не какаешь бабочками!»
Девушку разобрал смех. Действительно, она разрисовала сиденье, чтобы проверить прочность новой краски в полевых условиях. Краска оказалась что надо: за две недели ни одно крылышко не пострадало. Даже уайтспиритом не удалось уничтожить легкомысленный рисунок.

«Вадик, – не меняя тона, продолжила свекровь, – вот тебе запасные ключи. Меня не будет две недели. Надо поливать цветы и проветривать каждый день. График полива я написала на альбомном листе, найдёшь там на подоконнике», – и, пофыркав ещё на новенький коврик вместо тряпки в прихожей, она зацокала каблуками по лестнице. Супруги выдохнули.

А потом Лена поняла, что это её шанс.

«Вадька, дома у тебя компьютер и проект, а там вьетнамские флешбэки. Давай я полью эти чёртовы цветы. Посмотрю заодно, как можно обыграть одну идейку для интерьера». Вадик хорошо знал этот азартный блеск в её глазах и капитулировал без лишних слов.

Через месяц Людмила Николаевна как по графику явилась навестить любимых родственников с ревизией. «Лена, что за беспорядок у тебя в холодильнике! Ничего не найти!» – «А что, – Лена картинно прижала руки в груди, – холодильник тоже визитная карточка Или, может быть, лицо». Вадик не понял, почему его мать при этих словах вздрогнула и неестественно быстро засобиралась домой. А потом Лена показала ему фотографии.

Отсмеявшись, Вадик как будто стал выше и шире в плечах.

С фото смотрела «облагороженная» квартира его детства. Прямо на плите возвышалась тренога с чугунным казаном вместо котелка. Под треногой в художественном беспорядке раскинулись дрова а-ля натюрель, местами обугленные. На уголке стола веером раскинулась стопка свекольно красных визиток с изображением борща. Лена не поленилась разработать шрифт. Этим шрифтом на каждой визитке значилось «Людмила Николаевна, настоящая женщина». Но больше всего работы ушло на санузел.

Брезгливо кривя губы, с крышки взирало исполненное в готическом стиле Лицо Хозяйки.

Источник