Истории из жизни реальных людей
У Савелия, жителя тоскливой северной деревушки, жизнь не задалась с самого начала. Тятька с мамкой пили, били, подрос — отбрыкивался, убегал в лесок, отсиживался под сосной. Как-то замаялся, задремал, сердобольная бабка Митревна, соседка, всю деревню на уши подняла, отыскали — ух и взбучка была! Неделю ни сесть, ни встать. Так и жил — страдал да выл.
Подрос — сам запил, горе заливал. Женку нашел — мышь серую, тихую да обидчивую. Деток боженька не послал, слаба была женка. Так от обиды и померла. Болела долго, лекарь местный руками разводил, мол, ничего поделать не могу, свечку за упокой готовьте. А Савелий любил ее, хоть и поругивал иногда. Сына хотел, аж душа болела. Женка как померла, обозлился, буянить начал. Каждый день пил да с мужиками лбами сталкивался, с Манькиным, сеструхиным муженьком, в особенности. У сеструхи детей гора — трое по лавкам, четвертый в пузе. Будто назло брату чертовка рожала. Савелий грустил и злился.
Как-то у Митьки Манькиного зуб зашатался, все никак не вываливался, дрянь этакая. Митька его языком выдавливал, пальцами выкручивал, да зуб крепко держался, не давался мальцу. Савелий терпел долго, но тут уж и ему надоели Митькины мыкания. Он, поддатый уже, отправил сестрича во двор, сам достал из стола наган, проспоренный собутыльником, проверил патроны, вышел. Велел Митьке встать, широко разинув рот, головенку запрокинуть. Оскалился: щас стрелять беду твою будем, малец! Манька все видала, но Савелия боялась до смерти, так что застыла, рот ладонью закрыв, лишь бы не пискнуть, лишь бы не раззадорить. Митька рот раззявил и в серое небо уставился, аж глаза от напряжения заслезились. Манька дрожала и молчала.
Савелий долго целился, примеривался. Взвел курок, на Маньку покосился — стоит, дура бледная, на сыночка любимого пялится. Савелия вдруг взяла дикая злоба. Он взревел не по-человечески, резко вывернул руку, сунул дуло в рот и выстрелил в нёбо.
Схоронили быстро и тихо, закопали рядом с женкой. Манька не приходила. Зуб Митькин выпал через неделю.