Синяки

 

Синяки – Твою налево! – злобно выругалась Жанна, засунув в рот пораненный палец. Тут же осознала, что палец грязный. Еще раз выругалась, с раздражением отбросила тряпку, которой до этого мыла

– Твою налево! – злобно выругалась Жанна, засунув в рот пораненный палец. Тут же осознала, что палец грязный. Еще раз выругалась, с раздражением отбросила тряпку, которой до этого мыла пол, и поднялась на ноги. – Чтоб я еще раз сдала квартиру!

День не задался с самого утра. Еще позавчера Жанна жила себе припеваючи у любимого парня, свою квартиру сдавала, и все было бы хорошо, если бы Жанне внезапно не стало плохо на работе, и она не отпросилась домой пораньше. А дома – картина маслом, как в анекдотах: ее Макс и незнакомая голая блондинка. «Дорогая, ты все неправильно поняла». Жанна считала, что ее мама дур не рожала, поэтому без разговоров выставила блондиночку за волосы в подъезд, позвонила жильцам (благо договор аренды они так и не заключили), попросила освободить квартиру, и, не слушая оправданий теперь уже бывшего парня, собрала вещи.

И вот она тут, в отчем доме, с самого утра драит квартиру от пола до потолка. Жильцы, видимо, не успели привести помещение в нормальное состояние из-за ускоренного отъезда, а большой чистоплотностью не отличались. В данный момент Жанна заканчивала мыть пол за креслом, и вот на тебе – умудрилась обо что-то уколоться. Жанна подошла к лампе и осмотрела палец. Подушечка припухла вокруг небольшой серповидной ранки. Порез был неглубоким, но чертовски болезненным.

Жанна выматерилась и полезла за кресло – посмотреть, обо что это она так. Беглый осмотр ничего не дал: не было видно ни гвоздей, ни кнопок, вообще ничего такого, обо что можно было пораниться. Единственное, что привлекло ее внимание – небольшое темно-фиолетовое пятно на обоях, ближе к полу. Судя по всему, от чернил. «Кто вообще в наше время пользуется чернилами..»

– Ууу, неряхи долбаные, – плюнула Жанна и пошла в ванную,обрабатывать палец йодом.

На следующий день она еле смогла встать с кровати: все тело ломило, ноги подкашивались, лицо горело. Кроме того, на ногах ниже колен обнаружилось несколько уродливых фиолетовых синяков.

– Это что еще за новости – Жанна не помнила, чтобы падала или ударилась. От Макса она уходила в спешке, но без происшествий. Она наклонилась, чтобы лучше разглядеть ноги. Так и есть, синяки: три на правой ноге и два, побольше – на левой, довольно устрашающие, фиолетово-красные. – Твою мать!

Жанна, охая, пошла на кухню, ставить чайник. Пока ждала, когда он закипит, плюнула и позвонила лучшей подруге Томе. Чаем тут точно не обойтись.

Томка пришла со стандартным дамским набором: бутылка Мартини, пакет апельсинового сока и две помятого вида шоколадки. С порога повисла у Жанны на шее: «Ой, Жанка, какие все мужики козлы-ы-ы…» Жанна хмуро кивнула. Прошли на кухню. На середине бутылки Жанна вспомнила о непонятных синяках. К ее удивлению, Тому это встревожило сильнее, чем саму Жанну.

 

– Подруга, к врачу бы тебе. Синяки на пустом месте не возникают. Каркать не хочу, но всякое может быть, лейкемия там…
– Ой, да ладно тебе, лейкемия! Я здорова как конь, сама будто не знаешь. – Жанна напряглась и торопливо замяла тему. Жаловаться она не любила, и разговаривать о внезапном ухудшении самочувствия желания не было.

Подруги просидели до позднего вечера, перемывая косточки общим знакомым, и вот наконец Тома, нетвердо державшаяся на ногах, засобиралась домой.
– Ну, держись, подруга! – она смачно чмокнула Жанну в щеку и вышла за дверь.

Жанна не сильно опьянела, но чувствовала себя неважно. Нетвердой походкой она доползла до кровати и провалилась в полузабытье. Ночь была страшной. Жанну лихорадило, перед глазами все плыло. По стенам ползали тени, вызывающие ассоциации с толстыми мокрицами. В какой-то момент Жанна откинула одеяло и глухо вскрикнула: синяки на ногах шевелились, ширились, наползали на колени и голени. Она протянула руку, силясь стряхнуть синие пятна с себя, как назойливых насекомых, и тут сознание угасло.

Очнулась Жанна перед рассветом, разбитая и измученная. Голова отказывалась поворачиваться на затекшей шее. Когда Жанна откинула одеяло, в горле застрял вопль: синяки уродливыми пятнами покрывали почти все ее тело. Жанна, застонав, начала озираться в поисках мобильника, но он как в воду канул. Городской телефон стоял на кухне, но давно не работал – в век новейших технологий о нем просто забыли. Синяки дико чесались, и, казалось, шевелились, словно живые. Во всем теле была жуткая слабость. Приложив огромные усилия, Жанна поднесла к глазам руку. На кисти расцвел огромный фиолетовый синяк, его поверхность дрожала, как вода в ветреный день. Жанна приблизила кисть к самым глазам и тут же резко отшатнулась – вся поверхность синяка была усыпана крошечными ртами, с мельчайшими острыми зубками,которые беспрестанно щелкали.

Хрипло вскрикнув, Жанна попыталась встать с кровати, но ноги подкосились, и она рухнула головой вперед, едва успев выставить перед собой руки. Тут случилась новая беда: от удара об пол пальцы сплющились, как пластилин. Жанна неверяще подняла искалеченные руки на уровень глаз и заорала уже по-настоящему, истошно, на всю квартиру. Боли не было, но пальцы смялись, словно из них исчезли косточки. Подвывая и кое-как опираясь на пол нижней частью ладоней, которые тоже начинали размягчаться, Жанна медленно поползла к входной двери. Что-то страшное творилось с ее ногами, колени с чавканьем и хлюпаньем вминались в пол, и Жанна чувствовала себя огромным слизнем. Она не оборачивалась – боялась увидеть, что оставляет за сбой гадкий влажный след. Вокруг раздавался странный шум, и Жанна с ужасом осознала, что это клацали крошечные зубки на покрывающих тело синяках. В полуобморочном состоянии она доползла до входной двери, потянулась искалеченной кистью к ручке, и в этот момент силы покинули ее окончательно.

* * *
После суток безуспешных попыток дозвониться до Жанны, Тома все-таки решила зайти проведать подругу. Она не боялась, что та что-то с собой сделает – Жанна была крепким орешком, о который и не такие, как Макс, обломали зубы, но смутный червячок тревоги неприятно копошился в душе. На звонок никто не отвечал, за дверью квартиры было тихо. Тома повела носом – в подъезде странно пахло: едкий запах напомнил о подсобке в школьном кабинете химии. Червячок тревоги внутри вновь проснулся и неприятно заворочался. Вздохнув, Тома нервно одернула короткую юбку и полезла в сумочку: до того, как Макс нарисовался на горизонте, Тома с Жанной жили вдвоем, и у Томы до сих пор оставался комплект ключей.

Она открыла дверь, и химический запах ударил в нос, сшибая с ног. В квартире было темно. Тома опасливо сделала пару шагов по коридору в сторону выключателя и наступила в лужу. Палец автоматически щелкнул по кнопке, включая свет, Тома посмотрела под ноги и громко вскрикнула: она стояла в густом фиолетово-красном месиве. Внезапно лужа вспучилась и стремительно поползла вверх по ее голым ногам. Тома пронзительно завопила – с ног как будто заживо сдирали кожу. Неизвестная субстанция разъедала и жгла, словно кислота, поднимаясь все выше, забираясь под юбку… Тома рванулась, пытаясь высвободиться, но увязла, поскользнулась и шлепнулась в разрастающуюся густую дрянь. Вязкая субстанция облепила туловище, руки, добралась до лица, запечатав вопящий рот.

Прошло немного времени, и все было кончено, лишь на поверхности месива плавали клочки каштановых волос. Еще немного – и их не стало. Сильно прибавившая в объеме густая масса начала медленно перетекать за порог приоткрытой входной двери, в подъезд. Нечто хотело жрать.

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *