Сын партии

У Зайцева зазвонил телефон. Он поднял трубку.
— Алло, Зайцев спросил женский голос.
— Да, я. Кто это
— Это я, Люсьен.
— Какая еще Люсьен
— Быстро же ты меня забыл. Люся я, повариха вашей партии. Ну, вспомнил
— Как же, как же, — залебезил Зайцев. Разве такое забывается
Ну и как живешь, Люся
— Мать-одиночка я, Зайцев, причем по твоей милости, — сообщила ему Люсьен. Сына вот родила. Полгодика ему уже. Вылитый ты. Особенно ушки. Ну и что будем делать Я замуж хочу за тебя, Зайцев!
— С ума сошла! испугался Зайцев. Я же женатый.
— Тогда давай, Зайцев, помоги своему сыну встать на ноги и пойти, заговорить, влиться в коллектив детского сада, получить образование и стать достойным человеком. Чтобы ты мог гордиться своим сыном, Зайцев! Кстати, пригласи-ка жену свою к телефону, хочу и с ней поделиться радостью
— Не надо ее радовать, я уже еду, с деньгами. Давай адрес
Повариха их партии Люсьен жила в обшарпанной гостинке. В дешевой коляске посапывал бутуз. Зайцев склонился над ним. Точно, ушки у парня были оттопырены так же, как у него. Но нос напоминал кого-то другого.
— Так ты еще и с Нерсесяном обрадованно спросил он.
— Ну, было разок, — зарделась Люсьен.
— А ну-ка звони ему, — решительно сказал Зайцев.
— У меня нет его телефона.
Зайцев полистал свою записную книжку:
— Вот, набирай!
Через полчаса их компанию разделил и Нерсесян.
— Да, нос мой, — согласился он. Чистая, слушай, работа
— Да А ты глянь на его уши, — ревниво сказал Зайцев.
Нерсесян снова склонился над коляской. Малыш в это время завозился во сне, высвободил из-под одеяльца ножку. Чуть ниже пухлого коленочка темнело большое родимое пятно .
— Ага! в один голос сказали Зайцев и Нерсесян. Где-то мы уже такое видели! А ну говори, зараза: у тебя шуры-муры были и с Цыбулей
— Ох, не спрашивайте, мальчики! мечтательно прикрыла глаза Люсьен. Только где он, Цыбуля этот Давно уже затерялся где-то в степях вильной Украины.
В это время открыл свои глазки малыш. Они были ярко-голубые.
— Николая Петровича, самого начальника партии, глаза! потрясенно сказал о Зайцев. Ну ты, Люська, даешь!
— Так начальник же, — пожаловалась Люсьен. Эх, да если бы я знала, где он сейчас, разве вы бы нужны были мне Слышала я, подался Николай Петрович куда-то на повышение. А куда не знаю.
Зайцев и Нерсесян переглянулись.
— Ты обещаешь, что оставишь нас в покое, если мы дадим тебе координаты Николая Петровича с затаенной надеждой спросил Зайцев.
— Обещаю! с не меньшей надеждой ответила Люсьен.
Нерсесян торопливо написал номер телефона на клочке бумаги:
— Вот, звони! Но про нас ни слова, да
Люсьен набрала номер.
— Приемная заместителя губернатора по промышленности Николая Петровича Гулеватого, — мелодичным голоском сказала на том конце провода секретарша. Слушаю вас
— Вот, папашка, ты и попался! — обрадовано прошептала Люсьен, в то же время отчаянно отмахиваясь рукой от двух других отцов сына партии чтобы шли восвояси. Скажите, я могу записаться на прием к господину заместителя губернатора, по личному вопросу… Через неделю, в семнадцать ноль-ноль Хорошо!
— А ты не помнишь, у кого в нашей партии была ямочка на подбородке озабоченно спросил Нерсесян у Зайцева при выходе из подъезда гостинки.
— Нет, не помню, — ответил Зайцев. Да какое это теперь имеет значение Люсьен теперь хватит одного Николая Петровича.
— Пожалуй, хватит, — согласился Нерсесян. Ох, не завидую я ему.
— Да уж! Как хорошо, что мы с тобой так и остались рядовым членами партии, простыми геологами

Марат Валеев

Источник