Два охотник

Лоскутник сделал еще один глоток воды и закупорил мех. Все вещи уже были собраны, а путь намечен. И путь этот сегодня будет непростым. В пяти километрах отсюда начиналась пустыня, ареал обитания песчаных огневок — одних из самых дорогих магических существ в их краях. Эти юркие и крайне осторожные зверьки любили снежные барханы, часто навещали их, чтобы искупаться в белом песке, и такое место как раз должно было ждать Хлоса впереди, если верить рассказам отца. А не верить им повода не было.

Охотник оседлал лошадь, закрепил поклажу и свистом подозвал собаку. Она, виляя хвостом, подошла и заискивающе посмотрела на хозяина, но тот лишь качнул головой:
— Вечером получишь. Вначале — работа.

Хлос направил лошадь в нужную сторону и пустил ее шагом, легавая, ничего другого и не ожидавшая, потрусила рядом. Она много лет помогала его отцу на охоте и знала правила — очень простые для всех: если ты ничего не добыл сегодня, то вечером есть будет нечего.

Как только последние чахлые кустики травы уступили место бескрайним пескам, лоскутник вновь тихонько свистнул и отдал собаке команду, подкрепив ее взмахом руки:
— Ищи.

Опустив голову и едва не роя песок носом, она устремилась вперед. Сука шла зигзагом, проверяя каждую пядь, затем возвращалась к хозяину и повторяла маршрут, раз за разом уходя вместе с ним все дальше в пустыню.

Внезапно Хлос услышал какой-то звук и остановился, прислушавшись. Подняв голову вверх, он увидел парящего в небе грифа. Издавая пронзительный крик, тот описывал круги чуть впереди, как раз там, где уже виднелся снежный бархан.

— Далеко же ты забрался, приятель, — охотник покачал головой и сплюнул на песок, чтобы отвести от себя беду.
Считалось, что грифы приносят неудачу, хотя эти птицы встречались путникам довольно часто, и верить в подобное было глупо. Они жили высоко в горах и, минуя леса, постоянно летали охотиться в степи. И в пустыню, как выяснилось, тоже. Вдруг слева послышался шорох, и лоскутник повернулся на звук. Он не сразу заметил небольшого рачка, что вычистил вход в свою норку и выбрался наружу, но, увидев его, улыбнулся. Вот так удача!

Если Хлос сможет поймать этого малыша, то использует, как дополнительную приманку для огненной песчанки. Только сделать это не так-то просто. Рачки плохо видят, но у них отменный слух и обоняние: едва осторожный носитель панциря услышит хоть что-то подозрительное, он тут же бросится в свое укрытие и за долю секунды уйдет глубоко в песок! Охотник надел перчатку и принялся ждать, пока тот отойдет подальше от норы, мысленно умоляя лошадь стоять тихо. Взмах хвоста, хлесткий удар его о поклажу — и рачок отступил в укрытие. Спустя минуту, когда охотник хотел уже тронуть коня, он снова выполз, покрутился на месте, учуял падаль и направился в сторону обглоданного птичьего скелета. На выбеленных костях, кажется, не оставалось уже мяса, но житель пустыни упорно полз к нему, ловко передвигая лапками.

Лоскутник медленно, едва дыша, перенес ногу через седло, слез с лошади и замер. Глянул на легавую, жестом приказал не подходить и сделал шаг в сторону рачка. Тот, не обращая ни на что внимания, перебирал косточки и перья, засовывая их в рот вместе с песком. Еще шаг — и охотник накрыл рукой голодного малыша, сжал, не давая возможности ущипнуть.

— Попался! — хмыкнул охотник, бросил свою добычу в карман на поясе и вернулся к лошади. Определенно, такая приманка повысит его шансы на успешную охоту!

Хлос махнул собаке рукой, но она, замерев в стойке, осталась на месте. Кажется, легавая тоже не теряла времени даром и выкопала кого-то из песка, а теперь ждет, пока хозяин заберет добычу. Им определенно везло. Подъехав к собаке и наклонившись, лоскутник наконец рассмотрел, кого же она придавила. В изломанных чертах легко угадывался синий скорпион. Теперь понятно, почему собака не принесла его — яд синеспинок растворял кости падали, которой они питались, а также когти и зубы хищников, так что держать такую добычу в пасти было опасно. Охотник спешился, подцепил мертвого скорпиона и бросил в один из пустых подсумков. Что ж, это была не съедобная, но по-своему интересная и полезная находка. Застегнув пряжку, он похлопал лошадь по шее:
— Пожалуй, дальше я сам.

Снежный бархан был совсем рядом, и лоскутник не хотел спугнуть огневку, прискакав туда верхом. Он вогнал в песок колышек и привязал к нему лошадь. Так себе коновязь, скорее просто обозначение места, чтобы той не вздумалось пойти за ним следом, стоит слегка потянуть, и железка выскользнет.
— Стой тут, — велел лошади Хлос и снял с седла мушкет.

Он засыпал в ствол половинный пороховой заряд, забил пыж и загнал шомполом снаряд — небольшой войлочный шарик со свинцовой стружкой. Если удастся попасть огневке в голову, то это надолго оглушит ее. Охотник нервно облизал губы. Только бы не убить — мертвая она стоит в разы меньше.

Собравшись с мыслями и выстроив план, лоскутник пошел к бархану. Песок здесь был не таким мягким, он казался плотным и слежавшимся из-за саками. Эти мелкие кристаллы, придающие ему белый цвет, поблескивали на солнце и скрипели под сапогами, от чего Хлос недовольно морщился. Едва ли он ступал тише своего коня.
Добравшись до середины склона, лоскутник рассыпал ароматную приманку и чуть в стороне выпустил рачка. Закончив приготовления, он поспешил скрыться за гребнем соседнего бархана. Охотник был уверен, что все сработает как надо — нужно просто подождать.

Когда Хлос уже лежал на горячем песке, подложив под мушкет скатанную куртку, рачок наконец осмелел, выбрался из панциря и принялся рыть спасительную нору, издавая характерный шуршаще-скрежещущий шелест. Этот звук охотник скорее представлял, но вот песчанка должна была услышать издалека. Так и случилось. Не успел трудяга закопаться в твердый грунт и на половину своей длины, как на дальнем конце бархана показался шустрый зверек.

Похожая на толстую змею с крошечными передними лапками, спрятанными сейчас в боковых ложбинках, и светлой бежевой шерсткой, скрадывающей звуки, огневка завораживала своими движениями. Она то останавливалась, приподнявшись и расправив свои огромные уши, то, сложив и плотно прижав к их черепу, скользила вперед. Легавая рядом с Хлосом плотнее вжалась в песок и напряглась, ожидая выстрела. Охотник пожалел, что не увидит сегодня, как по спине песчанки пробегают огоньки, как пламя охватывает всю ее при борьбе с хищником или, если верить бывалым путешественникам, во время брачного танца, но нужно было выполнить свою работу. Он прицелился и выстрелил.

Снаряд угодил точно в голову остановившейся огневки, и она кубарем покатилась к подножию бархана. Собака сорвалась с места и бросилась за подбитым зверем, но тут же за ней последовала еще одна тень, и лоскутник с удивлением понял, что на его добычу пикирует гриф. Не было времени, чтобы перезарядить мушкет, и Хлос мог лишь крикнуть:
— Ату ее, ату!

Однако хищная птица уже схватила песчанку и, взмахнув мощными крыльями, взмыла вверх, быстро набирая высоту. Легавая бежала за ней следом, но что толку!

— Суховей тебя побери! — выругался лоскутник и пинком отправил свою ни в чем не повинную куртку вниз с бархана. Теперь он понимал, почему встреча с этой хитрой птицей не сулит ничего хорошего. Умная тварь наверняка следовала за охотником с самого начала, или, быть может, ей повезло встретить его, как нежданный подарок судьбы, уже в пустыне. Вот чья охота была на самом деле удачной!

Источник