Меткий стрелок

Летом 1980 года мой отец, по совету врачей, решил отвезти меня на море.

Отвезти в Ялту не получалось, в связи с финансовыми проблемами, но на поездку в Геленджик родителям денег наскрести удалось.

Мы всю ночь ехали на стареньком «Икарусе», останавливаясь в разных неизвестных мне тогда городах.

Когда на очередной станции нас выпускали на перрон, подышать воздухом или сходить в туалет, я ощущал какой-то благоговейный трепет и даже лёгкую эйфорию.

Каждый новый населённый пункт, как мне тогда казалось, нисколечко не был похож на предыдущий.

Даже воздух отличался.

Люди, деревья и кошки с собаками менялись от города к городу.

Но всё это фантастическое разнообразие впечатлений меркло с моими детскими мечтами о море.

Я никогда его не видел, но ощущал его дыхание, его запах и его мощь всем телом.

Я очень боялся пропустить момент, когда из-за очередного поворота во всём своём великолепии появится безграничная водная гладь, но долгая дорога сделала своё дело, и мой детский организм всё-таки уснул…

— Алан, Аланчик. Просыпайся и посмотри в окно… — доносились откуда-то слова отца.

Я открыл глаза и чуть не задохнулся от восторга!

Все мои фантазии вдребезги разбились об реальность.

Оно было безмерным!

Оно было подавляющим своим величием!

И оно было уже рядом!

Первый день прошёл в состоянии абсолютной эйфории.

Я знакомился со своим новым другом, а оно отвечало взаимностью, щедро отдавая мне свои прекрасные пенные волны и причудливые ракушки.

Второй день принёс первое разочарование — я обгорел и всё тельце болело.

Третий день принёс небольшое пищевое отравление, ну, а остальные дни стали ровными.

Чтобы как-то разнообразить наш отдых, отец ежедневно приводил меня в небольшой парк со стареньким тиром, совмещённым с игровыми автоматами «Подводная атака», «Морской бой» и ещё каким-то.

Тогдашние аналоги «плейстэйшнов» быстро надоели, а вот стрельба из духового ружья по мишеням меня продолжала радовать.

Через три дня мои успехи в стрельбе стали облачаться в материальные активы.

Я раз за разом избавлял хозяина тира от мягких игрушек, грамот, значков и прочих безделушек.

Придя очередной раз, чтобы поупражняться, я получил отказ.

Мне предложили стрелять по мишени.

49 из 50 возможных очков делало стрелка обладателем значка «Меткий стрелок».

Значок был прекрасен.

Его лакированная поверхность в виде мишени и позолоченный аверс манили своей красотой и совершенством.

Я должен был получить эту награду! Заслуженно, конечно.

От волнения первые несколько серий выстрелов были далеки от вожделенных 49 очков, да и спорные попадания пулек в пограничные зоны неизменно трактовалось не в мою пользу.

Через какое-то время я смог собраться и выдал 50 из 50.

Хозяин тира похвалил меня и повесил свежую мишень объявив, что это надо сделать три раза.

Денег больше не было, и моя награда в этот день сорвалась.

На следующий день попытка тоже не удалась, потому как отец на три серии денег не выдал.

Пришлось копить целых три дня.

Причём, третий день был нашим последним днём на море.

Хозяин тира радушно поприветствовал меня и поинтересовался, готов ли я стрелять на значок.

Я разжал потный кулачок и высыпал деньги на стол. Тщательно пересчитав мелочь, он выдал мне 15 пулек.

Первая серия была удачная — 50 из 50.

Вторая менее удачная, но зачётная — 49 из 50.

Когда я стрелял третью серию, мои руки сильно вспотели, а сердечко колотилось так, что ружьё заметно подпрыгивало при каждом ударе; глаз видел либо мушку, либо мишень. Короче говоря, я был на гране провала.

Опустив воздушку, я заплакал от досады.

— Как же так! — сокрушался я — Неужели у меня никогда не будет этого прекрасного лакированного и позолоченного значка!

Тяжёлые слёзы медленно стекали по щекам и падали на сандалии, разлетаясь на множество солёных капелек.

Чья-то рука осторожно коснулась моего плеча.

— Ну-ка, соберись. Ты же мужчина! Не переживай и стреляй смело. Я рядом.

Отец, видимо понял, что для меня очень важно стать «Метким стрелком», пошёл за мной и стоял за спиной всё это время. Только в минуту полного отчаяния он решил меня поддержать.

Я смахнул слёзы, вытер влажные руки об шорты и твёрдо взял оружие…

Сомнений не осталось — он был мой.

МОЙ!

В прекрасной синей картонной коробочке с официальной бумагой на моё имя.

В свои девять лет я был абсолютно счастлив.

Отец прицепил награду мне на майку с надписью «СПОРТ», чтобы я мог гордиться, и все видели, какой прекрасный мальчик владеет искусством стрельбы из духового ружья.

Солнце освещало Геленджик, всех его жителей и гостей одинаково, но от моего счастливого лица оно отражалось намного сильнее.

Durgulel

Источник