Она болела. Ей было горько и обидно оттого, что приходится соблюдать режим и много отдыхать. Непривычно это было и странно — отдыхать.
А он… он влюбился. Вначале, возможно, из жалости — такой беспомощной и беззащитной она казалась, такой ранимой и хрупкой. И так хотелось ее защитить от всех бурь и невзгод!
Он решился. Она согласилась — ей тоже хотелось уютного покоя в чьих-то нежных объятиях.
Он крепко обнял её. Крепко и одновременно с этим — нежно и заботливо. Поначалу она сопротивлялась, ведь он не позволял ей участвовать даже в мелочах. «Моя хорошая, отдохни, а с этой задачей найдется, кому справиться», — шептал и обнимал еще крепче.
Вскоре она решила, что пора уже поактивничать. Но к этому моменту он знал её настолько хорошо, что мог противостоять любой попытке заняться делом. Он стал сухим и колючим, прижимался к ней всем своим шершавым телом, жестко удерживая от безрассудства. Не всегда получалось — иногда она находила-таки способы проявить себя.
И вот очередной визит к врачу.
— Ну вот и все, гипс можно снять.
Рука всерьез задумалась: а не поболеть ли еще Не хотелось терять любящего защитника. Но гипс уже был разрезан…