Капелька тепла

 

Капелька тепла Главное, в любой непонятной ситуации, - пытаться сохранять холодный разум. Это очень помогает дожить хотя бы до тридцати. Сид Вишес, «Sex Pistols»Выстрелы доносились всё ближе.

Главное, в любой непонятной ситуации, — пытаться сохранять холодный разум. Это очень помогает дожить хотя бы до тридцати.
Сид Вишес, «Sex Pistols»

Выстрелы доносились всё ближе. Старый охотник Макс Грюнер вжался в узкую щель между колонной и обшарпанной стеной полуразрушенного здания и замер. Рюкзак он скинул ещё раньше, куртку тоже. На какое-то время это задержало преследователей, но не настолько, чтобы он успел оторваться.

Хруст битого стекла под тяжёлой ногой раздался совсем рядом. Пауза. Вот, опять. Кто-то явно осматривался вокруг, пытаясь что-то разглядеть в окружающей тьме.

— Эй, парнишка, ты тут – раздался вкрадчивый шёпот откуда-то сбоку. – Ну давай, поговори со мной… Я знаю, что ты меня слышишь.
Грюнер незаметно покачал головой. Странные люди – эти «выживальщики». Снова выстрелы, уже чуть в отдалении. Оттуда же раздался резкий, требовательный свист.
— А, язви тебя бездна, — проворчал тот же голос. Послышались звуки удаляющихся шагов.

Он выждал ещё минут десять, для верности, потом выглянул на улицу. Вроде пронесло. Ну как «пронесло» – всей добычи он лишился, даже куртку пришлось бросить. Доберётся ли он теперь до дома – большой вопрос. Вернее, был бы большой вопрос, если бы Грюнер не разбирался немного в «выживальческой» психологии.

Два одиночных выстрела вдалеке и два предсмертных крика, прозвучавших практически одновременно, заставили его улыбнуться. Он поёжился на зимнем ветру, и, похлопывая себя по бокам, резво двинулся в путь.

Через некоторое время, уже натянув куртку, Макс придирчиво копался в вещах своих преследователей. В основном всякое барахло, но и оно пригодится. Когда последние семнадцать лет тебя окружает снег, любая тряпка может пойти в дело. Основное, конечно, ружья и патроны. И еда.

Набив рюкзак под завязку, Грюнер с трудом пристроил его на спине. Донести бы теперь. Надо, конечно, поесть перед дорогой, но он и так уже задержался здесь больше, чем планировал. Замотав трофейное оружие какой-то тряпкой, охотник закинул получившийся свёрток на плечо и двинулся по улице. Осталось закончить последнее дело на сегодня – и обратно, к детям.

Холодное слабое солнце изредка показывалось в просветах светло-грязной пелены облаков, еле освещая окрестности. Вдалеке виднелся гигантский обмороженный костяк «Гулливера». Макс привычно посмотрел на него и также привычно вздохнул. Проклятые янки с их вечной паранойей. Кому помешал безобидный, дружелюбный, к тому же одинокий пришелец Доигрались, «звëздно-полосатые», сами в задницу залезли и всю планету за собой потянули… Уроды… Он сплюнул в сторону и отвернулся. В воздухе ощущалась сырость, колючий ветер обжигал кожу. Охотник обмотал лицо потрёпанным шарфом. Он чувствовал, что к вечеру потеплеет, и утоптанная дорога посреди разрушенного города превратится в ледяную кашу. Нужно было торопиться.

* * *
Проблема современных людей в том, что у них появилось слишком много свободного времени. Но они тратят его на какую-то хрень.
Эдмон Дантес, граф Монте-Кристо

Почти в самом центре, у перекрёстка двух некогда оживлённых дорог, домов не осталось вообще. Даже развалин. Всё, что можно было разрушить, было разрушено – основательно, до щебня и мелкой крошки.

Грюнер, оставив рюкзак и свёрток в надёжном месте неподалёку (на самом деле это был полузасыпанный канализационный колодец без крышки), полз на животе среди остатков зданий, задержав дыхание, пытаясь поднимать как можно меньше пыли. Добравшись до неприметного, совершенно незаметного люка, ведущего в подвал когда-то стоящего на этом месте дома, да не просто дома, а, как он выяснил недавно, штаба командования ВВС РФ, он огляделся по сторонам, поднял его и юркнул вниз.

— Ну-ка, ну-ка, кто это у нас тут – прозвучал ехидный голос из ниоткуда, в тёмном подвале вспыхнул резкий белый свет, раздались частые, механические щелчки, и Грюнер, заранее поднявший было руку, чтобы заслонить глаза, опустил её, зажмурившись.
— А-а, это ты! Я уж думал, что тебя пристрелили, наконец, — сказал голос уже мягче.
— Ты смотри, какое совпадение, а Ты почти угадал. – свет стал менее ярким, и Макс приоткрыл один глаз, потом второй. С каждым разом зрение восстанавливалось всё быстрее, он даже успел заметить, как автоматически выскочившие из ниши напротив спаренные пулемёты вновь исчезли в стене, и за ними задвинулась панель.

— Ты сегодня поздно. Развлекался наверху Как там у вас, у немцев, принято – шнапс тринкен, фройлен, я-я, зер гут – поинтересовался невидимый собеседник и то ли закашлялся, то ли засмеялся.
— Андрей Василич, я тебе повторял уже с десяток раз, — Грюнер погрозил кулаком стенке, — я не немец, русский я, с Поволжья. Дед мои с бабкой немцами были, и то – не факт.
— Нихт шпрехен, ещë скажи, ну да, конечно. Ты такой зануда — точно фриц, вылитый, хе-хе…
Охотник раскрыл было рот, но махнул рукой и промолчал. Может, и фриц. Кто теперь разберëт Да и какая уже разница, людей-то почти не осталось, так, бегает кто-то по городам и весям изредка, да «выживальщики» мародëрствуют.

— Гутен таг, херр Андрей. Яви уже свой лик небесный простому смертному, а
Под потолком отчëтливо хрюкнуло, вниз опустился огромный экран, который тут же загорелся белым, потом через него пошли зелëные зигзаги помех, наконец, появилась чëткая картинка. На Макса смотрел идеально выбритый мужчина лет шестидесяти, в безупречно чистой, отглаженной форме и махал ему рукой. Грюнер улыбнулся и помахал в ответ.

— Как поживаешь, повелитель лунных просторов
— Я несу возмездие во имя Луны, презренный мародëр! — неожиданно тонким голоском пропищал мужчина, но тут же басовито закашлялся, экран почернел, но через пять секунд вновь загорелся.
Мужчина отдувался и вытирал слëзы, но улыбался.

— Я смотрю, Василич, ты уже до аниме добрался А всë говорил: «мультики, мультики, что мне, пять лет» Что, не было такого — Макс вопросительно поднял бровь. Тот развëл руками:
— Ну, вот такая штука жизнь, младший лейтенант Грюнер, и про старуху бывает порнуха… – Андрей посмотрел на лицо собеседника и опять засмеялся. — Шучу, Макс, шучу. Такое не смотрю. Юмор у меня такой… специфический.
— Казарменно-сортирный, говори уж как есть, товарищ полковник, а то «специфический», как же.

Тот ещë раз развëл руками.
— Ну, времени у меня хватает, сам понимаешь. Вот, с утра в фильмотеке рылся – нашëл. И ты знаешь, затягивает. Уже третий сезон смотрю, не поверишь. Детишкам-то твоим точно понравится. Как они, кстати
— Всë хорошо, — ровным голосом сказал Грюнер.
— Всë кашляют, да — скорее, утверждая, чем спрашивая, сказал любитель аниме. — Знаешь, а я нашëл.
— Четвëртый сезон
— Очень смешно, Макс, — Андрей Василич побарабанил пальцами по невидимому столу. — Место я вам с детьми нашëл, всë-таки нашëл…

Глаза охотника расширились, он медленно подошëл вплотную к экрану и замер.
— Андрей…
— Всë, всë, давай ты мне потом всë скажешь, сейчас связь оборвëтся уже, пиши координаты, диктую…

* * *
Что есть большая сверхспособность человека, причëм, данная нам от рождения, как не способность анализировать события и поступки
Усаги Цукино, «Сейлор Мун»

 

Полковник ВВС РФ Андрей Васильевич Петренко выключил экран и задумался.
Как хорошо, всë-таки, ощущать себя нужным. Да, возможно в этом ощущении есть изрядная доля эгоизма, что уж там, чувство глубокого морального удовлетворения – не самое плохое из чувств, но тем не менее… Он соврал Максу про сериал, видел он его ещë в детстве, всю эту неделю, прошедшую с момента предыдущего сеанса, он искал, искал по двадцать часов в сутки, но вот – нашëл. И практически рядом, меньше двухсот километров от логова Макса. Такого не могло быть, но он нашëл это место.

Когда, чуть больше семнадцати лет назад, в Приуралье приземлился бездарно профуканный всеми системами обнаружения километровый звездолëт, мир накрыло волной паники.

Уже через пару секунд после приземления, телефонные линии штабистов всей планеты были перегружены, сеть упала, начались массовые волнения. К месту посадки были оперативно подтянуты вооруженные силы Российской Федерации и силы союзников. По счастью, принимать превентивные меры было признано недальновидным. И мир замер в ожидании.

Когда, спустя сутки, из звездолëта выбрался наружу стометровый человек – паника усилилась многократно. Но, как скоро выяснилось лингвистами, прибывшими вместе с военными – причин для паники не было. Вернее, в перспективе, конечно, наличие во Вселенной подобных соседей создавало потенциальную угрозу для всего человечества, причëм «гигантских» же размеров, но не сейчас.

Языкового барьера не возникло, так как язык пришельца был весьма близок к коптскому, что дало обильные поводы для довольного потирания рук сторонникам палеоконтакта и внеземного происхождения мегалитических сооружений, в частности, пирамид.

Данный могучий звездолëт на деле оказался спасательной шлюпкой, великан – единственным, кто выжил при столкновении корабля (размеры корабля были вычеркнуты из всех официальных документов общего пользования) с метеоритом, и он был довольно интеллигентным и не агрессивным существом (кем-то вроде судового врача по специальности, как выяснили дотошные журналисты позднее).

Со всеми возможными предосторожностями, пришелец, почти сразу неофициально прозванный Гулливером, был направлен в Москву, разумеется, своим ходом, но с достойным сопровождением. Неделя пути то и дело прерывалась стихийными совещаниями, переговорами и встречами, но, тем не менее, ровно через семь дней Гулливер вступил в Москву со стороны Измайлово направляясь в центр, по Щëлковскому шоссе. Весь мир замер у экранов, наблюдая в прямом эфире, как великан аккуратно переставляя ноги, пройдя Преображенку, Сокольники, уже подходил к Красным Воротам, но тут нервы американцев не выдержали.

Шëл новый виток «холодной войны», и, видимо, взвесив все возможные перспективы, как они полагали, штатовцы нанесли массовые ракетные удары по Москве и Зауралью. Западные приграничные и подмосковные ПВО отработали идеально, но часть ракет прорвалась через Северный полюс, и накрыла внеземной корабль…

Он сдетонировал так, что волна разрушений пронеслась по всей планете, как в худших человеческих кошмарах. Взрывались атомные электростанции, рушились дома, воды океана выкидывали на изуродованные берега океанские лайнеры. Абсолютное большинство людей было уничтожено за несколько минут. Небо затянуло плотным массивом взвеси, на Земле началась ядерная зима…

Андрей Васильевич, отогнав воспоминания, встал из кресла, и направился в обеденный кубрик. «Война войной, а обед – по расписанию» – всплыла в голове штампованная фраза.

Он достал из холодильника стандартный обед номер четыре – три одинаковых на вид тюбика – и сел за стол. С голоду он точно не умрëт. Еды и воздуха на станции » Луна-1″ хватит ему ещë на несколько десятков лет.

Полковник был здесь один вот уже лет пять. Его напарник, майор ВВС Полина Березина, Полечка, как ласково он называл еë, умерла от внезапно возникшей сердечной недостаточности. Сменить его было некому и некем. С американской и китайской станциями связи не было, канал связи с оперштабом на Земле последние годы показывал лишь голые стены, но он всë равно нëс дежурство у тëмного экрана, ни на что особо не надеясь. А потом, в один день, экран ожил, посветлел, на нëм возникла человеческая фигура, и он еле успел отключить защитный контур штаба, но всë-таки успел.

Так он познакомился, а после и подружился с Максом Грюнером, бывшим профессором ботаники, а ныне – одним из немногих выживших москвичей. Вместе с двумя детьми, которые прибились к нему непонятно откуда, тот обитал где-то в районе Сретенки, выбираясь «в поля» за припасами. Детям было лет по десять-двенадцать, мальчик и девочка, Аристарх и Леночка. Дети Зимы. Они никогда не видели мира без снега.

Андрея Васильевича передëрнуло от этой мысли. Ничего, скоро кое-что изменится. Хоть кому-то он смог помочь.

* * *
Я люблю зиму. Коньки, лыжи, ëлки, Новый Год, да Имбирь, корица, мандарины, глинтвейн, ну Ярмарки, снежки и морозные узоры, снеговики и вот это вот всë, понимаете
Автор неизвестен, старое видео на канале забытого блогера

Они дошли. Они шли долгие, страшные дни, но дошли. Закутанные во всë, что Максу удалось найти, дети и сам Макс. Маленький пятачок тепла, не больше нескольких соток. Маленький, полуразрушенный домик.

— Дядя Макс, что это — недоумëнно спросила Леночка, показывая пальцем себе под ноги.
— Это Это трава, моя хорошая, — Грюнер улыбнулся и опустился на землю, попутно сдëргивая с грязной шеи шарф. — Я потом вам с Аристархом всë-всë объясню, ладно

Как Как Андрей нашëл это Как такое возможно Что это вообще такое, а Аномалия после катастрофы Термальный источник Господи, да святится имя тво… Нет. Макс поднял лицо к небу и закрыл глаза, беззвучно шевеля губами.

«Да славится имя твоë, Андрей Васильевич, да будешь ты благословен на твоих небесах, и да вернëт тебе Господь всë то, что отнял у детей неразумных своих. Я обязательно вернусь в город, и мы поговорим ещë, не раз поговорим. Я обещаю это. Ты только держись. Держись, несмотря ни на что, друг мой… Брат мой… Отец мой. Аминь.»

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *