Истории из жизни реальных людей
Жили-были собака Мурка и кот Шарик. Жили они дружно, и хозяева у них были славные. Вот только перепутанные имена много зверям хлопот доставляли.
Собака, например, была крупная, из охотничьих лабрадоров, но судьба наградила её умильной мордахой и бесконечным добродушием. Имя «Мурка» само по себе приходило на ум людям при виде золотистых боков и ушек-лохмушек. Увы, среди собачьих сородичей попадались жестокосердные товарищи, которые немилосердно насмехались над неудачным именем. А подходящие по возрасту женихи вообще не воспринимали Мурку всерьёз, и горький удел старой девы грозно маячил перед несчастной.
Коту грозное имечко местами нравилось. Особенно когда он сидел на заборе и перед соседскими кошками хвост распускал. С виду кот действительно напоминал шерстяной шар, при этом смотрел он из-под пушистых бровей весьма строго, заставляя барышень трепетать. Однако стоило хозяйке кликнуть: «Шарик! Шарик!» — как кошечки испуганно разбегались, прячась по кустам от таинственного пса, и Шарику приходилось одиноко плестись к ужину.
Как-то в начале зимы, когда все домашние питомцы обзавелись к холодам дополнительной шерстью, решили Шарик и Мурка к новогоднему волшебнику деду Морозу отправиться. Попросить у него в подарок другие имена. Хозяйские дети каждый год получали от зимнего чародея кучу сюрпризов, причём достаточно было всего лишь написать ему письмо и спрятать под подушку. Или в морозилку. Проблема в том, что наши кот и собака писать не умели, поэтому решили лично разыскать ледяного деда.
Решено — сделано. Но вот что странно: вроде бы Шарик с Муркой шли строго на север — по компасу, подвешенному на лохматую собачью шею. Однако лес вдалеке, на неподвижных горах, совершенно не изменился. Как был ельником, так и остался. И снега всё не было. А главное, стрелка в компасе честно прилипла к красной букве N, но наши путешественники видели, что за свои южные горы они так перебраться и не сумели.
* * *
— Всё, Мурка, — не выдержал кот через неделю блужданий, — давай спросим дорогу. Не могу я так больше!
Шарик демонстративно развалился пузиком кверху прямо посреди широкого поля, сплошь покрытого листами одуванчиков.
Мурка осмотрелась: на горизонте привычно тянулись ряды невысоких гор, по-зимнему выцветший хвойный лес угрожающе близко подступил к неширокой дороге. На опушке, там, где заканчивалось поле, стояли несколько длинных, похожих на теплицы сооружений, а чуть поодаль, на опушке, виднелся небольшой деревянный домик. Приятели переглянулись:
— Мне кажется, это курятники, — задумчиво повела носом собака.
— М-м… Согласен, — принюхался кот. Он перевернулся на живот и заметил: — Я бы обошёл их. От греха подальше. Мало ли, кого там не досчитаются, а мы будем виноваты.
— Согласна, — в свою очередь, вздохнула Мурка. — Давай тогда в тот домишко зайдём. На курьих ножках, тяв-тяв, — хихикнула она.
Шарик хмыкнул, но промолчал.
Друзья обошли курятники по широкой дуге. Когда разукрашенная резьбой деревянная дверь «избушки» оказалась перед носами, по старой привычке начали наши паломники царапаться. Мурка ещё и гавкнула пару раз, от души так гавкнула, чтобы даже спящий хозяин проснулся и выскочил посмотреть на гостей.
Вопреки ожиданиям дверь растворилась сама, женский звонкий голос пригласил внутрь. Мурка забежала в дом первая и тут же остановилась, так что Шарик буквально врезался в неё. Пришлось ему, шипя и фыркая, пробираться между лап застывшей на месте собаки. Разглядев внутренние покои, Шарик невозмутимо уселся на пушистый коврик у входа:
— Алё, отомри! — скомандовал он. — Ты что, никогда ремонта нормального не видела
Мурка не ответила. Такого ремонта она действительно ещё не встречала. Если снаружи «избушка на курьих ножках» была неказиста, то внутри поражала богатством отделки и обилием разнообразных предметов и вещей. Небольшое окошко, которое видели наши путники приближаясь, изнутри выглядело огромным французским окном во всю стену. Полки, стеллажи, столы и столики еле угадывались из-под наваленных на них игрушек, вкусняшек, книг и канцтоваров. Отдельный угол большой гостиной занимали велосипеды, самокаты и прочая детская техника. На каминной полке грудились стопки бутафорских носков, гирлянды, разноцветные ленты и банты.
Возле окна, за одним из столов, заваленным рисунками и вскрытыми конвертами, сидела в кресле-качалке симпатичная стройная дама средних лет в джинсах низкой посадки и изумрудной коротенькой кофточке. В районе талии сверкал пирсинг, в ушках блестели каффы, шейку обвивала бархатная лента чокера с легкомысленной рубиновой звёздочкой. Острыми наманикюренными коготками, как красными каплями, стильная дама перебирала письма, комментировала каждое и ругалась, как сантехник.
Мурка во все глаза рассматривала загадочную особу, изо всех сил вникая в её лексикон. Шарик, как дольше живущий на этом свете, понял, что разговаривать придётся ему.
— Здравствуй, хозяюшка, — проникновенно начал кот. — Сами мы не местные, сбились с пути, лапы посбивали, проголодались. Помоги нам, укажи направление верное!
Дама небрежно поправила короткую разноцветную причёску и выглянула из-за бумажной груды:
— Это ещё что за цыгане Вам чего
Шарик радостно отметил, что не произвёл никакого особого впечатления на даму. Как будто та всю жизнь общалась с говорящими котами.
— К деду Морозу дорогу ищем, — объяснил он. — Идём-идём, идём-идём, неделю уже идём, а всё за наши горы выбраться не можем. Может, вы знаете, как к нему попасть
Дама побледнела:
— И эти туда же!.. — с непонятной горечью махнула она рукой; очередное письмо спланировало коту под лапы. — Никак вы туда не попадёте.
— В смысле — хором уточнили удивлённые гости.
— В коромысле, — огрызнулась дама. — Вон, валяется, — ткнула она коготком в упавшую бумагу. — Видите Читайте.
Кот заинтересованно скосил глаза, Мурка подобралась поближе, обнюхала лист. Читать они по-прежнему не умели, но рисунки узнавали. Криво и косо, детскими слабыми пальчиками нарисованная ёлка, под ней — подарки, рядом — искомый дед и его, видимо, внучка (о других женщинах в жизни деда Мороза кот и собака не знали).
— У тебя новогодние письма — удивилась Мурка. — Почему
— Потому что «потому» заканчивается на «у», — хмуро отозвалась дама. — Потому что жена его, Метелица, от ревности крышей поехала.
Тут словно прорвало красавицу:
— Да, я чуток омолодилась. Да, немного пофлиртовала с её дедком на той вечеринке — жалко стало пердуна старого. Так эта зараза вьюжная мало того, что выпустила в мир сплетню, что я, Баба-Ягодка-Яга, на самом деле страшная, и нога у меня высохла — тук-тук по земле стучит, и сиськи обвисли, и зубы вставные да челюсть искусственная. Она ещё и наворожила по-свойски: пути-дороги винтом закрутила. Дороги скручиваются и идущим ложатся под ноги в обратную сторону. Ни один эльф-почтальон из южных краёв к деду Морозу не доходит, все его почту мне тащат. Вот и вы тоже не просто так ко мне на огонёк заглянуть решили, — дама помолчала. — Теперь вместо новогоднего путешествия в тёплые края приходится на эти письма отвечать.
— Зачем — не понял Шарик. — Это ж разве твоя забота
— Попробуй не ответь, — хмыкнула Баба-Ягодка. — Метелица первая разорётся, что бедные детки без подарочков остались из-за меня, разлучницы коварной. Да и вообще…
— …малышей жалко — восхищённо закончила Мурка.
— Типа того, — отрезала дама. — Но вернёмся к вам, цыгане, к вашей дружной толпе. Вам к дедуле за какой радостью
— Имена поменять, — кот решительно вспрыгнул на ближайший мешок с подарками, нашел там уютное углубление и залёг, прижмурившись.
Так и рассказывал, одновременно с отдыхом вылизывая себе усталые пыльные бока. Мурка, слушала, вздыхала и поддакивала.
— Мне бы Пушком стать или Мурзиком. И подруге моей нормальное собачье имя подобрать, вроде Бони, Найды или хотя бы Жучки какой-нибудь. Хотя какая она Жучка…
Слушая страдальцев, Баба-Ягодка задумчиво прошлась несколько раз по комнате, подошла к окну, побарабанила коготками по стеклу. Потом коварно сощурилась в сторону пришельцев:
— Имена поменять — дело нехитрое. Это я могу. Но, — остановила она раскрытой ладонью обрадовавшуюся Мурку, — домой вы вернётесь — а там вас по-старому звать начнут. На лбу не напишу же вам. В головы людям не вложу. И будете вы, как и раньше, Муркой и Шариком.
Осознав перспективу, Мурка печально завыла.
Кот сел:
— Как же нам быть, Ягодка Посоветуй! Ведь сил никаких жить с этими именами не осталось.
— У меня встречное предложение, — хитро улыбнулась Баба-Ягодка. — Оставайтесь здесь жить. Поможете в новогоднюю ночь заказы детворе разнести: ты, псина прекрасная, на стрёме постоишь, а мы с котофеем в домах пошуруем. Вместе быстрее получится. А я вас за это с собой по миру возить стану. Ступа большая, с неё не убудет — поместитесь. И кормить буду, и гладить — а как же.
Бывшие страдальцы переглянулись, переваривая услышанное:
— А имена
— Имена сами себе выберете, — отмахнулась дама. — Как назовётесь, так и я звать вас буду. Хоть каждый день по-новому. Впрочем, я бы предложила тебе, — Баба-Ягодка погладила собаку, — называться, скажем, Джесси, а тебе, пушистый, — она почесала кота за ушком, — к лицу будет зваться Барсиком… Соглашайтесь, ну
Подумали кот и собака и согласились.
Теперь они подарки в тёплых краях разносят. Пока Джесси сторожит, чтобы детвора не проснулась, Барсик тихонько в дом прокрадывается и под ёлкой подарки оставляет. А потом они до конца зимы уезжают с новой хозяйкой, Бабой-ягодкой, по миру путешествовать. В этом году в Египет планируют.