Memoria

Я увидел ее на концерте в небольшом клубе. Представление еще не началось и люди, по одиночке или небольшими группками, собирались перед сценой. Она была одна. Невысокая, с ладной фигуркой. Белая рубашка, линялые джинсы. Ничего особенного, казалось бы.

Казалось.
Я увидел ее, когда она поправляла волосы. Длиной где-то до плеч, густые, блестящие, словно напоенное воском и отполированное дерево венге. Часть прядей прямые, часть вьющиеся, словно еще недавно все они были какой-то фантазийной прической.

Я стоял позади нее. Я многое запомнил. Ее трогательные, слегка оттопыренные ушки. Ее серьги, прозрачные сферы, заполненные мелкими белыми и розовыми цветками. Тонкую шею, открытую собранными в пучок волосами. Непокорную прядь, постоянно цеплявшуюся за правое ухо. Пару родинок чуть слева от шестого шейного позвонка. Цвет ее глаз — светло-серые — увидел радужку, когда она повернула голову, то ли выискивая кого-то в толпе, то ли демонстрируя мне свой профиль.

Я стоял позади нее. Смотрел, как она пританцовывает в такт музыке, как она встает на цыпочки, пытаясь лучше разглядеть происходящее на сцене. Смотрел, как сценический свет отражался от ее волос, окутывая ее черт тонким, неземным сиянием Смотрел и сердце мое наполнялось какой-то щемящей нежностью. И немного — ожиданием чуда.

Но чуда, как водится, не произошло.

Непреодолимая дистанция в четверть шага. Так близко, что можно почувствовать тепло ее тела и услышать запах ее волос. Так далеко для случайного прикосновения или негромкого слова, особенно тогда, когда по ту сторону мобильного телефона уже есть тот, кто успел сделать эту четверть шага раньше.

Мой приятель Франко сказал мне, что я придурок, и я даже не стал с ним спорить. Франко редко ошибается. Но больше всего гнетет меня то, что даже если по какой-то невероятной случайности мы встретимся на улицах нашего маленького городка, я не узнаю ее лица.

Не вспомню.

Источник