Это я, Господи!

 

Это я, Господи! *Щелк* - Скажи мне, пап, а в космосе не страшно - малыш смотрит в темное небо. Мама тихонько всхлипывает на кухне и быстро-быстро стучит ножом по доске. Опять режет эту свою

*Щелк*
— Скажи мне, пап, а в космосе не страшно — малыш смотрит в темное небо. Мама тихонько всхлипывает на кухне и быстро-быстро стучит ножом по доске. Опять режет эту свою дурацкую капусту в суп. Наверное, она тоже не любит суп. А варит его только потому, что взрослая. Вот и плачет. Ведь нельзя же представить, что мама плачет из-за того, что папка наконец-то прилетел.
Он большой и пахнет табаком. На пальцах синие разводы и точки. Папка говорит, что это — особая метка всех космонавтов.
…Итак напиши, что ты видел, и что есть, и что будет после сего…
*Щелк*
— Пащенок!
— Зек! — крикнул и задохнулся от ужаса. Это же папка. Папка родной. Разве можно так… И, давя в себе это ужасное, стыдливое, скользкое, закричал еще громче — все злые и колючие слова, все, о чем шептались бабки на лавке, все, о чем говорили старшаки.
Выскочил из дома, хлопнув дверью. Вихрем пролетел через двор. На «плитах» уже ждут пацаны.
…Он вытрет всякую слезу с их глаз, и смерти уже не будет, и не будет больше печали, плача и боли, так как прежний порядок миновал…
*Щелк*
— Это, пацан, искусство! Не каждому дано! — Степка грел ложку на «зиппе». Где он ее взял в нашем богом забытом городке — никто не знал. Впрочем, у Степки всегда было все самое лучшее — джинсы, музыка, хмурый. На стиле все было, да.
А вот умер Степка совсем не стильно. Отъехал на ступенях подъезда, мучительно раззявив слюнявый рот.
…Все идет в одно место: все произошло из праха и все возвратится в прах….
*Щелк*
— Холодно. Холоднохолоднохолодно. Холоднохолоднохо… Господи, как же холодно!
— Ну что, теперь понял
— Ничего я не понял. Прости! Прости, ибо слеп. Прости, ибо сомневался. Я больше не буду. Ты великий. Тебе виднее. Ты знаешь что делаешь. Я хотел как лучше. Правда! Прости! Прости меня, Господи!
— Действительно, ничего не понял. Давай-ка еще разок.
— Не на….
*Щелк*
И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость: узнал, что и это — томление духа;
потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь.

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *