Мастерская бесконечности

Абба снял очки с толстыми линзами и помассировал веки. Учитель — Деми, как его коротко называл помощник, — молча занимался проектом, залитым призрачным светом Луны: сосредоточенно настраивал глубинные уровни моря

— А наверху, по-твоему, все в порядке – заворчал Абба и щелкнул дополнительный светильник. Соседняя галактика, более ранний проект Учителя, замерцала. – Ты уже прям как они: смотришь в любую сторону, кроме проблемы.
Деми не ответил, впрочем, Абба и не ждал. Тот почти никогда не разговаривал, лишь работал с утра до ночи. Точнее, разгребал результаты работы.

Абба устал. Чертовски устал и не мог понять, каким запасом бесконечного терпения обладал Деми. Впрочем, иногда и оно находило свой предел, и тогда очередной мир, запущенный до точки невозврата, сжимался, кашлял и обращался в облачко дыма. Деми методично собирал осколки и пыль, садился и брал в руки новый макет. Может, это и не терпение было вовсе, а настоящее безумие

Как Абба оказался в мастерской Учителя, он тоже не помнил, но, спустя многие годы работы и наблюдений за старшим, нашел ответ.
— Я ведь тоже своего рода эксперимент, верно – спросил он однажды, наблюдая, как тот регулировал магнитные полюса. Они имели свойство регулярно съезжать и наводить переполох на Земле.
Деми не ответил, лишь на мгновение замер над Антарктидой, а затем продолжил свое занятие. Иногда Абба вообще сомневался, что Учитель умеет разговаривать.

— Почему ты всегда бросаешь проекты – Он сел за другой край стола и занялся природными катаклизмами. – Посмотри, сколько их за твоей спиной. Все едва ли на треть завершены. Какие у них конечные цели Работа систем не отлажена, вон те, два крайних, глядишь, развалятся скоро сами. Да и здесь все давно пошло наперекосяк.

Деми оставил подопечного за работой и вернулся к соседнему плато, мерцающему нежно-сиреневым.

— Ты даже меня нормальным сделать не мог, — рассердился Абба. – Слепил, как из глины, тяп-ляп, приставил за питомцами приглядывать. Несовершенного, неумелого, ворчливого. Но я даже один мир не могу в порядок привести! А цель-то какая Какая цель у этого всего Мастерской этой, на которую без слез не взглянешь. Этих твоих. Мелких, — он сердито кивнул на зелено-голубую планету. – Они же постоянно страдают! Сами себе вредят и страдают, а мои потуги легче не делают!

Абба в сотый, тысячный раз ощутил, как распаляется. Опять. Опять из-за маленького зеленого шара. Как давно это началось! Абба злился на самого себя за то, что снова и снова попадался в эту ловушку неравнодушия. Деми, казалось, было все равно на творения, оставленные на произвол случайного развития.

Поначалу Абба с увлечением наблюдал за созданиями Учителя, не переставая поражаться их разнообразию. Из маленького кусочка бесцветного папье-маше в умелых руках появлялся новый мир, и Абба принимался с трепетом о нем заботиться. Деми задавал системы координат, основные механики и законы, которые не всегда были Аббе понятны, и уходил.

В зачатке работа была совсем простой, но чем больше разрасталась новая Вселенная, тем сложнее становилось за ней следить. В конце концов, законы в ней начинали создаваться сами, приводя Аббу в настоящий ужас. Он не справлялся, пытался вернуть мир на круги своя, но тот несся по наклонной, навстречу развитию и разрушению. Абба кривился от боли, злился, негодовал и разбрасывал инструменты, порой плакал в дальнем углу. Ему было плохо – он болел от увиденного. Деми на все его поступки реагировал одинаково: испытующе смотрел на объект страданий, а затем возвращался к работе. Вскоре к ней возвращался и Абба, успокоившись и вспомнив, что оставил без присмотра пару галактик.

Но зачем они были нужны Хромые, несовершенные, заброшенные Они рождались и умирали. Зачем он придумал смерть Абба предположил, что это своего рода естественная зачистка неугодных объектов, чтобы самому к ним не возвращаться. До чего ленивый! Наклепал ширпотреба!

Ширпотреб бурлил, корчился, плевался отходами, но жил. Живее всех живых, порой даже лучше более отлаженных механизмов. В конце концов, Абба просто начал изучать уязвимости и ошибки, подправлять переменные. Ошибка становилась жизненно необходимой для мира, сам мир становился ошибкой. А он помогал ему существовать.

— Твоя цель – наводить порядок там, где наступает хаос, — низкий спокойный голос Деми заставил Аббу подскочить от неожиданности. – Скажи, что будет, если ты приведешь в порядок всё

Абба еще несколько минут приходил в себя от выходки Учителя. Тот продолжал прясть пурпурные нити над лиловым макетом, сплетая горы, ущелья и морское дно.
— Везде наступит мир и покой, — наконец буркнул он.
— А что станет с тобой – Деми протянул ладонь, и Абба положил в руку нужный инструмент.
— Я останусь без работы – хмыкнул помощник.
— Ты останешься без цели. И застынешь, — ответил Учитель. Над бордовыми горами взошло яркое, холодное солнце. – Когда везде настанет порядок, мир замрет. Прекратит двигаться. А затем погаснет. Так происходит со всем, что достигает конечной точки.

Деми повернулся на стуле и внимательно посмотрел на помощника.
— Моя цель – создавать. Творить. Не контролировать, тем более что это бесполезно, — он махнул рукой в сторону Земли. – Я оставил попытки еще до твоего появления. Пересобирал, проектировал, сносил и начинал сначала. Злился безумно – мои миры переставали подчиняться тем законам, которые я для них создавал! Слишком примитивными они становились со временем. Тогда я соскребал слой и начинал сначала. Но каждый раз происходила совершенно невероятная комбинация. Словно одна маленькая случайность, и — бум! Сюжет сворачивал и двигался уже не одним, а двумя путями. А затем тремя. В конце концов, я просто переставал справляться, брал новый макет и учился на ошибках старых. Но разрушать автономные системы не поднималась рука.

Абба нахмурился, но Деми поднял руку, предупреждая возможные вопросы. На плато появилась первая жизнь, и нужно было срочно настроить новую систему координат и климат. Абба терпеливо ждал, пока Учитель закончит, и пытался разобраться с природными катаклизмами на Земле. Алгоритм явно дал сбой, и та пыхтела, как чайник на плите. Правки с одной стороны выталкивали ошибки с другой, и так до бесконечности. Мир был несовершенен, это ясно как день. Но почему Деми не удалял его

— До тебя у меня было пять миллионов четыреста семьдесят одна тысяча девяносто два помощника. Ты девяносто третий, — Деми ссутулился, работая с хирургической аккуратностью, и Абба почувствовал укол ревности. А ведь когда-то он так же корпел и над Землей! – Предыдущие версии тебя почти всегда выходили из-под контроля и уничтожали проект, едва в нем что-то начинало идти не так. Мне к тому времени это было уже не нужно. Некоторые выходили из строя сами, попадая под влияния аномалий. Кто-то работал слишком успешно, норовя завершить работу раньше сроков. В этом я тоже не нуждался, — послышалось гудение. На новый мир заселялись первые цивилизации. – Ведь, как я уже сказал, если все цепочки дойдут до конечной цели – все застынет. А без меня миры сами прекрасно справлялись с тем, чтобы двигаться дальше. Нужно только присматривать за ними время от времени.
— Неужели нельзя было создать один мир и заниматься только им – Абба потушил лунный макет.
— Это довольно скучно, — Деми повернулся к нему и впервые за многие годы улыбнулся. — Да и ты бы быстро справился. А еще это чертовски увлекательно — смотреть, как они становятся самостоятельными. Работа занимает и отвлекает, согласись
— От чего она тебя отвлекает, от ответственности за подопечных – Абба подошел к макету. Новый мир сиял, дышал и радовал глаз идеальным балансом.
— Если я остановлюсь, то тоже погасну.

Источник