Истории из жизни реальных людей
Полинке было скучно.
Она сидела на лавочке, притулившейся к рассохшимся доскам забора, и лениво оглядывала двор. Дом в частном секторе не мог похвастать многим: грядки, веревки с пожелтевшими от старости простынями, раскидистая яблоня у калитки. Часть ветвей перегнулась через забор, и яблоки падали на соседнюю территорию – во двор дяди Пети.
Дядя Петя-то и был причиной, по которой Полинка куковала во дворе: в последнее время он частенько заходил к ним, то за солью, то за граблями, то за пилой. В такие моменты мать выгоняла Полинку из дому, мол, не путайся под ногами, не мешай взрослым разговаривать. Полинка злилась и недоумевала: когда дома был отец, никому она не мешала. Обсуждали при ней свои взрослые дела, да такими смешными выражениями, что Полинка прыскала в кулак.
Но на людях не повторяла – хватило одного раза, когда Марьиванна, класснуха их первого «А», услышав от Полинки любимое мамино выражение, ахнула и влепила подзатыльник. С городскими класснуха такого себе не позволяла. Но пожаловаться Полинке было некому, так что намотала на ус, и дело с концом.
Кстати говоря, сегодняшним утром Полинка узнала еще одно новое слово, на этот раз, от бабушки. И слово это, загадочное и потому притягательное, будто обещало не такой уж скучный вечер.
Сегодня папа должен был вернуться со смены пораньше. Вернуться и, по словам бабушки, показать маме и дяде Пете «кабзду». Полинка вертелась на лавочке, ожидая неведомой кабзды, втайне надеясь, что кабзда большая, и Полинка через окошко что-нибудь да подглядит.
Солнце еще не начало клониться к горизонту, когда домой вернулся отец. Грохнула калитка. Не обращая внимания на дочь, пьяно покачиваясь, папа прошагал к сарайчику с садовым инструментом, и мгновение спустя вывалился оттуда, сжимая в руках топор. За топором-то, припомнила Полинка, сегодня и зашел дядя Петя. Кроме топора в руках у папы ничего не было – ни мешка, ни пакетов, и Полинка немного разочаровалась: «Откуда же он будет доставать кабзду»
Папа выглядел плохо. Хуже обычного. Полинка замерла, надеясь, что на нее не обратят внимание. Папа и не обратил – быстрыми шагами прошел в дом. Полинка тихонько спрыгнула с лавочки и только-только собралась прильнуть к замызганному окну, как из дома раздались грохот и дикие крики. Полинка не могла толком разобрать, кто кричит громче – мама, папа или дядя Петя. Да и вообще, звуки были будто нечеловеческие. «Может быть, так кричит кабзда»
Полинка замерла посреди двора, желая и боясь подойти к дому. Решившись, она сделала шаг вперед и тут, через распахнутую дверь, к ее ногам выкатился странный мяч: красный и волосатый. Когда мяч остановился, Полинка поняла, что это никакой не мяч, а голова дяди Пети. Отделенная от тела, она выглядела очень странно. Вокруг нее растекалась лужа крови, подбираясь к Полинкиным сандалиям.
Полинка завороженно подняла взгляд выше, на дом.
Как раз вовремя, чтобы увидеть, как папа вытаскивает на крыльцо маму. Лица на маме не было. Полинке объясняли, что так говорят, когда человек чем-то сильно расстроен, но тут лица не было в прямом смысле – на его месте бугрилось что-то красное, опухшее, наливающееся синим. Глаза превратились в щелочки, губы распухли, увеличившись раза в три.
Папа, намотав мамины волосы на кулак, вытащил ее во двор и бросил в пыль. Полинка чудом успела отскочить, иначе мама упала бы на нее. Папа, похожий на дикаря из книжки про необитаемый остров – всклокоченный, с залитым кровью лицом, на котором белели два огромных глаза – сделал пару шагов вперед и замахнулся.
Топор опустился на мамино горло. Полинку окатило горячей струей. В этот момент она осознала две вещи: во-первых, она никогда, никогда не спросит у папы, что такое «кабзда».
И во-вторых, она никогда, никогда не выйдет замуж.