Задушенная

 

Задушенная — Впервые они пришли, когда мне было двенадцать. Мешали делать уроки, лезли в окно и просили поиграть. Из-за них я провалила контрольную, — Алиса приподнялась на локтях, подтянула

— Впервые они пришли, когда мне было двенадцать. Мешали делать уроки, лезли в окно и просили поиграть. Из-за них я провалила контрольную, — Алиса приподнялась на локтях, подтянула одеяло. — Родители были в бешенстве. — С хрипом вдохнула. — Конечно, они не поверили. Решили, что я переутомилась, и отправили в лагерь то ли в Анапу, то ли в Симферополь. В те года все казалось одинаковым, а потом я не спрашивала.

Она говорила медленно, делая перерывы, чтобы отдышаться.
— Гораздо больше меня занимали друзья.

Алиса протянула руку к прикроватной тумбочке и глотнула апельсиновый сок. Она любила этот напиток, сколько себя помнила. Могла вскочить в пять утра, чтобы купить апельсинов, если внезапно закончились. В детстве было проще — об этом заботился отец.

Однажды Алиса пыталась разнять дерущихся котов. Друзья были рядом, но Алиса не слушала. В итоге кошачий укус обернулся двумя неделями в больнице. Отец навещал свою малышку каждый день. И каждый день приносил с собой апельсины.

— Вы сейчас общаетесь — Алиса оторвалась от воспоминаний об отце и повернулась к собеседнице.
— Нет, — покачала головой. — Друзья ушли, когда мне стукнуло двадцать. Я училась в универе, уверенно шла по красной дорожке отличников и отличниц. — Алиса улыбнулась одними губами. Подышала. — Родители хотели видеть меня юристом, а я росла послушной девочкой. Мне даже нравилось… Нравился порядок, чеканное слово. Сам закон мне казался нерушимой крепостью.

Стакан опустел и вернулся на тумбочку. Алиса прикрыла глаза.

— Такой же крепостью мне казался отец… Он всегда держал обещания, говорил мало, но делал много. Я помню, что каждое утро, перед работой, он брал меня на руки и я таяла от ощущения счастья, — Алиса хрипло вдохнула. — Я не сомневалась в отце до той минуты, пока он не решил умереть.
— Разве умирают по собственному желанию — удивилась собеседница.
— Он обещал никогда нас не оставить!

В комнате повисла тишина. Под потолком мерцали лампы, дрожали подобно речной глади на ветру. Алиса вытерла слезы.

— После смерти отца они стали возвращаться.
— Просили играть
— Больше нет.

Алиса вспомнила дождливую ночь. Друзья влетели в открытую форточку, сорвав занавески, закричали наперебой.

— Просили спасти их. — “Наш мир поглотила тьма! Мы погибаем!” — вспомнила Алиса. — Как-то раз они сидели со мной всю ночь. Я тогда жила с мамой, готовилась к новой работе и собиралась снять жилье… — Алиса перевела дыхание. — Наутро они спустились к завтраку следом за мной. Я спросила тогда у мамы, не мешали ли ей мои друзья. Она удивилась: о каких друзьях идет речь А меня поразило, что она их не видит — ребята сидели прямо за нашим столом!

Алиса повернулась к собеседнице.
Сколько лет ее соседке, семьдесят Длинные белоснежные волосы сливаются с больничными простынями. Лицо осунулось, кожа рук пожелтела, напоминая апельсин. Алиса перевела дыхание.
— Она умерла через год. — Собеседница помолчала.
— Ты построила карьеру
— Да, все получилось.
— А друзья
— Появились раз или два за все это время. Каждый раз их было все меньше, они казались все старше, а мне становилось все тяжелее дышать… Врачи диагностировали рак.

Алиса повертела в ладони апельсин, посмотрела на соковыжималку и пустой стакан. Перевела взгляд на собеседницу.
— И почему я вам все это рассказываю — сдавленно рассмеялась Алиса.
— Больше ведь некому, — ответила женщина.

Скрипнула дверь, и в палату вошла медсестра. Проверила капельницу, спросила, хорошо ли чувствует себя пациентка, предложила проверить температуру.
— Я просила одиночную палату, — напомнила Алиса. — У меня есть деньги, я заплачу.
Рука медсестры повисла в воздухе с градусником наперевес.
— Алиса Максимовна, вы и так в одиночной палате.
— Тогда кто…

Алиса повернулась указать на пожилую соседку и замерла на полуслове. Из большого зеркала на нее смотрело собственное отражение с пожелтевшей кожей и головой без волос. Рядом стояла смущенная медсестра.
— Я попрошу дать вам успокоительное, — сказала медсестра и вышла.

Алиса снова повернулась к зеркалу.
— Привет, — улыбнулась соседка, сверкая седыми ручьями волос.
— Кто ты
Женщина улыбнулась.
— Если ты не вспомнишь меня, Алиса, это будет наша последняя встреча. Тьма поглотила всех, я — последняя, — женщина встала. — Тьма крадется за мной, я вижу ее повсюду. Скоро она сожрет меня и ты останешься совсем одна.

Женщина была права. После университета Алиса с головой ушла в работу, и на отношения не оставалось времени. Потом — химиотерапия, операция, снова облучение. О семье оставалось только мечтать.

 

— Ты создала нас, Алиса. Только ты можешь вернуть нас к жизни! — Соседка подошла к зеркалу. — Я кое-что принесла, — сказала уже спокойней. Волоча седыми волосами по полу, соседка вышла из зеркала. Подошла к больничной кровати, протянула Алисе измятую тетрадь. — Узнаешь

Руки Алисы дрожали. Апельсин упал на пол, докатился до зеркальной стены, остановился.
— Тетрадь по математике ученицы пятого класса Селезневой Алисы… — прочитала она. В глазах проступили слезы, апельсиновый вкус во рту смешался с горечью потери. Алиса шмыгнула носом. — Моя тетрадка. Я писала в ней в тот день, когда вы пришли.

Она перелистнула страницу. Между ровных столбцов задач и примеров на Алису смотрела девочка. Прямой нос, чуть косые глаза, уголки губ, направленные книзу.
— Ты постарела, — заметила Алиса.
— В нашем мире время течет быстрее, чем ты думаешь, — сказала женщина, и уголки губ опустились еще ниже.

Алиса перелистнула назад. Там, на полях, все еще были живы остальные герои когда-то выдуманных ею историй. Жизнь тогда казалась незамутненной игрой, и поверить в нереальность друзей было так же легко, как верить, что папа никогда не умрет.

Сейчас отражение в зеркале могло остаться последним собеседником Алисы. Была ли соседка плодом воображения или Алиса действительно создала целый мир, сейчас не имело значения. Она могла бы их спасти, если бы хватило времени.

От волнения стало трудно дышать. Алиса распахнула рот, но каждый вдох разрывал легкие как соковыжималка. Времени совсем не осталось. На пороге смерти оно сжалось до одного вопроса.
— Как я могу помочь
— Напиши, что я помолодела, — рассмеялась соседка, — что все вернулись, и солнце разогнало тень!

Алиса приложила к лицу кислородную маску и с хрипом вдохнула. Боль отступила.
— Вот так просто — спросила она. — У меня и ручки нет.
— Возьми мою, — предложила соседка.

Алиса встала с кровати. Женщина помогла ей дойти до стены.
— Никогда не думала, что можно пройти сквозь зеркало так легко, — слабо улыбнулась Алиса.
— Как будто ныряешь под воду, — согласилась соседка.

Алиса прошла до тумбочки и взяла неприметную шариковую ручку. Белая надпись на серой поверхности почти стерлась, пожеванный колпачок смотрел на Алису следами ее зубов.
— А я никак не могла ее отыскать, — засмеялась Алиса. — Весь дом перерыла.

Она вернулась на свою кровать и уселась поудобнее. В тетрадке осталась пустая страница — последний шанс спасти умирающий мир. Алиса пожевала колпачок и начала писать.

Слова бежали легко. Сперва неловкие, они цеплялись одно за другое, возвращая Алисе потерянное чувство цельности и порядка. Словно подавая руку каждому, что вставало рядом, все вместе они творили жизнь.

Когда Алиса подняла глаза, в окно ударило солнце.

Соседка исчезла. Из зеркала на Алису смотрело собственное отражение в больничной палате.

Алиса подошла к окну, и все они были там. Лица с тетрадных полей. Они висели в воздухе, посылали ей воздушные поцелуи, смеялись, кувыркались, и смех отражался от оконных стекол.

Впервые за много лет Алиса снова дышала свободно.

— Я ошиблась, — сказала она. — Вы пришли тогда не в первый раз. Вы всегда были рядом, вот здесь.

И указала на грудь.

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *