Истории из жизни реальных людей
Громоздкие каменные стены остались за моей спиной. Город умерщвлено спал. Горожане победили, заполучили долгожданное.
Темное небесное полотно, усыпанное яркими осколками разбившейся хрустальной мечты, величественно и в то же время смиренно наблюдало за тем, как страдает единственный добрый огонек. Я его загубил. Я подлец. Я убийца. Я предатель. Теплота его легкой кожи застыла на моих трусливых гадких губах. Он скоро умрет, я слышал приговор. Как же так Как я мог продать его Зачем я это сделал Я слаб. Я омерзителен. Ради мимолетного сладкого удовольствия я отправил его умирать. Почему Почему я не противостоял Почему я поддался
Я вернулся к воротам города, сел и тихо заплакал. Больше ничего мне делать не оставалось. Горло надрезал зловредный ком тоски. Все решено. Он умрет. Завтра же его отправят на казнь. Боль. Одна лишь боль. Она охватила все мое тело. Я чувствую, как мои легкие, надрываясь от глубоких вздохов, скомкавшись враждебностью ко всему моему телу, хотят разорвать грудную клетку и выпрыгнуть наружу. Им все равно, что без меня они будут медленно гнить в пыли бездушного песка, они не хотят быть рядом с моим уродливым сердцем, они хотят быть там, где когда-то ходил он. Сначала стыд бил меня по животу — он скручивал мой кишечник, как скручивают мокрые тряпки, заставляя меня съеживаться. После он ледяным серпом резал мою голову. Я рвал волосы. Еле слышные всхлипывания превратились в раздирающий воздух вопль.
— Эй, ты что визжишь послышался голос солдата из оконца в воротах, — ты либо не визжи, либо визжи в другом месте.
— Открой ворота, я пойду, — поднявшись, сказал я.
Пока ворота открывались, я заметил стройную, расцветшую березу. Яркая зелень ее молоденьких листьев прикрывала скромный, боящийся людей, ствол. Береза была одинока — так же как и я.
Что же мне делать Вернуться к братьям Нет, я не смогу стоять рядом с ними, не смогу посмотреть им в глаза. Они снимут с меня скальп и повесят его на городской стене. Мало. Мало для такого урода, как я. Они злы на меня, но я не могу их винить, я виноват в их злости.
Тяжело. Мои босые ноги шаркают по гладким камням городских троп. Я вспоминаю, как ходил здесь вместе с ним. Я вспоминаю его любовь. Стыд ударил меня по ногам дубовой палкой, и они перестали держать меня. Я снова заплакал. Я прижался грудью к осерчавшей каменной плитке и понял, что противен ей. Дорога кричит на меня, осуждает, ненавидит. Я и сам себя ненавижу. Я начал царапать свое лицо с такой силой, что вскоре моя черствая плоть забилась под ногти. Ком, истязающий стенки горла, не пропадал, а только усерднее рвал глотку. Он смеялся над моими муками, надо мной.
Весь мир презирал меня. Я чувствовал это каждым стежком своего тела. Хватит. Не могу терпеть. Я не могу спасти его. Не могу ему помочь. Я предатель, я — испорченная, истрепанная собственными желаниями, сука, а суке полагается сучья смерть.
В одной из придорожных лавочек, где старый дедушка Авраам продавал баранье мясо, я нашел лежащую на прилавке толстую плетеную веревку. То, что нужно. Она и есть мое спасение. Она закончит мои муки.
Слезы пропали, а шаг стал тверже. Во мне пробудилась решительность. Короткие надрывные всхлипывания превратились в ровное, спокойное дыхание. Я схватил веревку и направился к березе быстро и уверенно. Она ждала меня. Я слышал, как щебечут ее зелененькие листочки, как они подзывают меня ласковым и тоненьким голоском.
Когда я попросил солдата открыть мне ворота, он воспротивился, сказал мне: «Надоел, это тебе не проходной двор». Я ответил, что больше не вернусь в этот город. Но солдат все так же не хотел открывать ворота. Тогда я упал на колени перед ним и умолял выпустить меня. Он отбросил меня, накричал, но ворота открыл.
Я сразу же заметил березу и направился к ней. Она была такой же одинокой и скромной, как и всегда. Моя рваная грязная тога шуршала по песку. Я не отрывала взгляда от березы. Звонкие голоса ее листьев становились все громче и громче.
Я подошел, провел рукой по ее девственной коже. Береза радовалась — она перестала быть одинокой. Я чувствовал под ногами ее сильные корни. Она приветствовала меня объятиями милых листочков. Я увидел в березе его. Я снова почувствовал его любовь и доброту. И снова стыд начал резать мою голову. Снова легкие загудели, забились, как колесницы. Ноги неуклюже заколотились. По всему телу прошел холодок. Я лжец. Я предатель. Я убийца. Настало время платить за свои ошибки.
Я завязал на веревке узелок, нашел самую крепкую ветвь и накинул свою спасительницу от страданий на нее. Стало страшно. Может не нужного делать этого Может меня прост Нет. Я не заслуживаю жизни, не заслуживаю ни прощения, ни любви. Я схватился за ветвь обеими руками и немного подтянулся, а затем просунул голову в петельку, за которой виднелись покой и излечение от стыда. Воздух будто пропал. Тело конфузливо затряслось. Кожа на лице закипела. Пальцы на руках онемели. Мир вычернил. Пустота. Тяжесть. Асфиксия.