Истории из жизни реальных людей
Я перелистываю страницы дневника. Они неприятно шуршат между пальцами. Облизываю гладкие подушечки снова и снова, но это не помогает. Сцепляю зубы и продолжаю листать. Он сказал, иначе мне не выздороветь. А я очень хочу выздороветь.
«День 1.
Смотрю на календарь. Записываю число. Записываю время. Я еще толком не умею писать, но очень стараюсь. Мне кажется, доктор Слайм очень милый. Вчера он принес мне шоколадку с орехами и большого плюшевого медведя. Мне нельзя орехи, поэтому шоколадку пришлось спрятать на кухне. Кто-нибудь потом съест. Когда темнеет, вещи всегда занимают другие места.
Сегодня темноты не было».
«День 2.
Смотрю на календарь. Записываю число. Записываю время
Сегодня темноты не было».
«День 3.
Смотрю на календарь. Записываю число. Записываю время
Сегодня темноты не было».
Продолжаю переворачивать листы. Ной, — так я назвала своего медведя, — лежит рядом со мной и смотрит в потолок. Я знаю, что он тоже оживает, когда темнеет.
«День 4.
Смотрю на календарь. Записываю число. Записываю время
Сегодня темноты не было».
«День 6.
Смотрю на календарь. Записываю число. Записываю время.
Пришлось считать дни по календарю, чтобы восстановить пропуск. Я хотела написать что-то про пятый день, чтобы доктор Слайм не расстраивался, но потом вдруг испугалась, что он все поймет. Он так добр ко мне. Очень похож на моего папу. У него такие же усы и гладкие пальцы. И смеется он так же.
Простите меня, доктор Слайм. Я больше не буду думать об обмане. Правда-правда!
Сегодня темноты не было».
***
Доедаю шоколадку с орехами и запиваю ее черным чаем без сахара. Выходя курить, снова спотыкаюсь об медведя. Какого черта он опять здесь валяется
Закидываю медведя за диван и выхожу на задний двор. Тишина режет слух. Даже птицы не поют. Только листва шуршит где-то над головой.
Интересно, почему мне запретили выходить Надо будет задать этот вопрос Слайму, когда он придет.
Дневник еще этот дурацкий заполнять.
Ненавижу признаваться в своих слабостях, а тут еще и написать об этом надо.
Бросаю окурок на землю и тушу ботинком.
Захожу в дом. Сигареты снова придется прятать. В прошлый раз нашел их все поломанными в мусорке.
Ну не сука
Узнаю, кто это сделал, руки вырву.
«День 6.
Записываю число. Записываю время.
Смотрю на календарь.
Стираю число. Записываю другое.
В этот раз я был в отключке три дня. Три ебанных дня я валялся посреди гостиной, как обдолбанное чмо. Когда я очнулся, то обнаружил у себя на голове два уебанских хвостика. Похоже, даже губы были накрашены.
Не знаю, что за пидоры ходят по моему дому, но это чертовски нехорошо. Глядишь, еще отымеют, пока я буду без сознания.
Узнаю, кто это сделал, ноги в жопу по колено затолкаю. Уроды.
Сегодня был провал: я был на диване, а потом очнулся в чулане. Приступ длился около трех часов, судя по времени.
И, Слайм, я знаю, что ты это читаешь, так что завязывай со своими игрушками. Не надо ко мне подкрадываться сзади, окей»
***
— Мэгги, солнышко, как твои дела я вижу её, сидящей у камина вместе с медведем, которого я подарил. Бедная девочка. Такой участи никому не пожелаешь. Мне следовало объяснить ей кое-какие правила, но она не стала слушать. И, когда она перешла черту, они забрали ее.
— Что грубый голос возвращает меня из потока воспоминаний. Я чувствую, как меняюсь в лице. Как краска отливает от щек.
— Ой, Гарри я пытаюсь оправдаться и вскидываю руки вверх. У меня ушло так много времени, чтобы выучить их повадки, и теперь я прокалываюсь из-за медведя. Черт бы его побрал.
— Почему ты назвал меня Мэгги она щурится и вскакивает на ноги. Так же прекрасна, как и в первый день нашей встречи.
— Понимаешь, я — я хочу оправдаться, но доктор запретил рассказывать им друг о друге. Меня помнит только Маргарет. Моя милая Маргарет. Но они так редко выпускают ее на свет.
— Почему ты назвал меня Мэгги она хватает меня за грудки и прижимает к стене. В голубых глазах нет ни грамма сочувствия. Только желание убивать.
Они не справились с ним. Они заточили его в голове. Они сделали из него Гарри. И сейчас Гарри хочет сожрать меня заживо.
— Я к медведю обращался. Хотел пошутить. Извини. я мягко упираюсь ладонями ей в грудь и отстраняюсь.
— Ну и шутки у тебя, Слайм. она смачно харкает на пол и растирает слизь армейским ботинком. На шее я снова замечаю свой медальон с личным номером.
В списках под этим номером значится Гарри Мердок.
Это я.
Только не говорите Маргарет. Или Гарри. Или Мэгги. Им не надо этого знать.
Иначе равновесие рухнет.
Иначе я потеряю их всех.
***
— Ты готова
— Да. ерзаю на стуле, затем выпрямляю спину и закрываю глаза. Перед выбором ставят лишь однажды. Такой ответственный момент. Нельзя ошибаться.
Что, если я назову ноль
Что со мной будет, если я вдруг перейду черту
Какова вероятность, что они меня найдут после этого
А что, если я назову пятьдесят Десять Двадцать четыре
Что за чертой
— Итак
— Один. я называю цифру наобум. Я хочу, чтобы они ушли. В моем доме не должно быть посторонних, иначе мне не комфортно. Я хочу, чтобы Гарри пришел. Хочу обнять его. Хочу рассказать про свой выбор.
Нет, не хочу.
Пусть не знает. А то еще будет переживать, что я пришью кого-нибудь лишнего.
***
«День 7.
Смотрю на календарь. Записываю число. Записываю время
Сегодня темноты не было».
«День 11.
Смотрю на календарь. Записываю число. Записываю время.
Так странно просыпаться после темноты. Я будто в космосе. Доктор Слайм говорит, что это нормально. Он говорит, что темнота ничего не значит. Что я все равно умничка.
Хорошо, когда тебя хвалят. Мне тринадцать, а похвалы на все двадцать.
Сегодня темноты не было».
***
«День 9.
Не смотрю на календарь.
Не хочу знать.
Зачем Слайм заставляет меня это делать
На кой черт ему все это говно, что творится у меня в голове
Просто пиздец. Аж трясет. Ненавижу вести дневник. Занятие для уебанов.
Слайм приходил. Сказал, что есть улучшения.
Улучшения в чем, блядь
Какие, нахуй, улучшения, если я снова и снова просыпаюсь хуй знает где, а ебанный медведь оказывается на диване
Ах, да.
Приступов не было».
***
— Маргарет, что же ты наделала я не могу поверить своим глазам.
— Я не хотела. Боже. Гарри. Я убила их. Убила их обоих. Что мне делать ее голос срывается на ультразвук. Меня передергивает от этого. Я должен был защищать ее. Я должен был следить за тем, чтобы ничего не произошло. Почему же только сейчас она сообщила мне, что у нее была единица
— Бежать. я выдаю первое, что приходит в голову. Я не вижу другого выхода. Мне страшно от того, что они с ней сделают. Говорят, оттуда не возвращаются.
— Куда Мне некуда идти! Господи! она садится на колени и утыкается в ладони. У нее истерика.
— Успокойся. Маргарет. Закрой же наконец свой рот. я повышаю голос, но это не помогает. Отвратительный хлопок. Потом я буду себя за это ненавидеть. Зато она успокаивается.
***
— Гарри Мердок
— Да, это я.
— Принимайте.
Ко мне в руки падает безжизненное тело. Любимые черты искажены утомлением, бледностью и чрезмерной худобой. Пшеничная густая копна волос превратилась в гнездо. Некогда голубые глаза сейчас были тусклыми и неподвижными. Я слышу ее слабое дыхание, но она не подает признаков жизни.
— Это ее вещи. Хорошо, что вы уехали. Иначе они выбирали бы вам дом сами.
Я осторожно сажусь на колени и утыкаюсь носом в тонкую шею своей жены. Слезы обжигают лицо. Не могу унять дрожь.
Я шепчу: «Мне так жаль, Маргарет».
Я шепчу: «Прости меня».
Я шепчу: «Лучше бы они тебя убили».
***
В коробке с вещами, помимо старой одежды, в которой ее забрали в тот день, я нашел пару длинных ночных рубашек, стеклянные шарики, много детских рисунков и два блокнота. Там же валялась металлическая кружка и пустая баночка из-под транквилизаторов.
В одном из блокнотов я нашел записи некоего доктора Слайма.
Он пишет, что никогда не контактировал с ней лично, только через дневники.
Он пишет, что диссоциация прошла успешно, им удалось сосредоточить ее гнев в одном сосуде.
Они почти уничтожили Маргарет.
Вместо нее двое.
Свет и Тьма.
Они так редко выпускают Маргарет.
***
Просыпаюсь посреди ночи от странных звуков в гостиной. Включаю лампу. Прислушиваюсь.
Мэгги включила Фрэнка. Только его и крутит на проигрывателе, хотя коллекция винила у меня богата на жемчужины.
Выключаю свет и отворачиваюсь.
Завтра тяжелый день.