Вирус бесстрашия

Чтобы человек мог называться полноправным господином этой планеты ему нужно стать совершеннее, побороть свою физическую немощь. Ведь с какой стороны не посмотри человек не просто слабое существо — слабейшее. Инстинкты есть, конечно, но такие вялые, задушенные цивилизацией и этикетом. Определенно наше преимущество в том, что человечество обладает разумом. Только… только и этого мало. Такому потрясающему содержимому, как человеческий разум просто необходим достойный сосуд.
Мы были очень молоды, когда приступали к работе. Мы были влюблены в нашу мечту о совершенных людях. Говоря «мы» я имею ввиду нашу рабочую группу. Три молодые девушки и славный парень. Микробиолог, вирусолог, талантливый генетик и антрополог. Двадцать лет назад нам казалось, что это все, что нужно для преображения мира.
Ребятки, вы самые лучшие, чмок-чмок вас в щечки, держите свою лабораторию и вперед. Что-то вроде этого нам сказало Минобороны и дало зеленый свет на исследования определенного толка. Но нам было все равно. Мы были лучшими. Мы видели в госзаказе возможность улучшить мир для человека. Чего еще можно желать
Мы жадно принялись взламывать геном различных вирусов. Простор применения взломанного вирусного гена — безграничен. Можно наделить человека любыми недостающими возможностями с помощью небольшой прививки. Круто звучит, да
Мы изучали с переменным успехом разные виды вирусов, пока не поняли, что наконец-то можем создать свой. За основу взяли бешенство у лис. Изменили. Убрали все ненужное, оставили самую суть — ситуативный прилив адреналина. Привили обезьянам. Вирус прижился, изменился, дал неожиданный результат. Прилив адреналина оказался устойчивым. Особи не ели, не спали, находились в постоянном состоянии буйства. Изредка пили воду. Через дня от истощения погибло 90% опытных образцов. Остальные погибли в течении двух следующих дней.
Произвели забор мутировавшего вируса. Изменили. Вторая волна опытов дала положительную динамику. Погибло всего 50% особей. Вторая половина адаптировалась к новым условиям. Неделю они метались по клеткам, грызли прутья. Потом наступила апатия. Мы чуть не потеряли опытные образцы. После апатии пришел период активности. У подопытных обезьян практически исчез волосяной покров, изменился цвет кожи, повысился уровень социализации и… пропал страх. Начисто. Повысился уровень агрессии.
Я больше всех возилась с образцами. И спустя полгода работы стала замечать за собой изменения. Моя кожа стала сереть. Даже тональные средства перестали помогать. И еще я стала неуравновешенная. От природы я прям мирный атом, а не человек. А тут словно с цепи сорвалась. Стала ловить себя на мысли, что хочу причинить другому человеку боль. Это невыносимо.
Кажется… кажется я напала на другого человека. Поцарапала его. Возможно даже покусала. Я плохо помню этот эпизод.
Спустя три дня после моего нападения на человека в одном из районов города случились массовые волнения. Было много раненых и несколько убитых. Все пострадавшие были покусаны. Это ведь не…
На улицах города стали появляться странные люди. Бесцельно блуждающие, мешающие остальным прохожим. При попытке к ним обратится, они нападали на всех без разбора. И без страха.
Вирус вышел из-под контроля. Мы создали жуткое существо — зверя слитого с человеком.
Что же мы наделали
https://vk.com/id104582211 Абрамова
http://v.com/wall-148376574_173767

Источник