Длань

Был у меня зонтик.
Хороший такой зонтик, хоть и старый. Большой, с двойными спицами, изогнутой рукоятью и длинным навершием-тростью. Цвет Синий в мелкую тёмную сеточку — невыразительный, но вполне уютный. Кстати, б/у, если интересно. Остался ещё с учёбы за границей.
Навершие истёрлось до дыры, но в эту самую дыру я забил лакированную жердь — получилась натуральная трость.
Если уж откровенно, то в течение пяти лет я носил с собой жуткое чудовище из страшного сна старьёвщика, которое не вписывалось ни в какой интерьер или пейзаж.
Но мне нравилось.
…
Леночка проснулась рано, как и обычно.
Она была очень прилежной девочкой и любила радовать маму хорошими оценками. И в школе, и в университете.
Жаль, что учёба закончилась.
Мама теперь часто болела и мало улыбалась. От того Леночка прибывала в раздумьях с утра до вечера — как бы порадовать маму.
Раздумья были очень тяжёлыми.
На столько тяжёлыми что, когда Леночка сообщила маме об ужине со знакомым по работе — статным и милым Кириллом, а у мамы лицо засветилось живым интересом, то этот интерес остался Леночкой не замеченным.
Свидание должно было произойти вечером.
На шестнадцать минут позднее семнадцати часов сорока четырёх минут.
…
Алёшка не хотел просыпаться.
Ну, конечно, он уже проснулся, но ритуал должен был продолжаться ещё десять минут. Сыну надо громко мычать в нос по четверти часа каждое утро, чтобы с чистой совестью дать себя отвести в детсад.
Как-то ритуал был прерван. Зря.
О том дне Лариса вспоминала с содроганием — жизнерадостный мальчик весь день и до самого вечера вёл себя как уставший после работы муж. Жуть. Даже хамил.
С тех пор пятнадцатиминутное мычание не прерывалось.
За это время можно было приготовить завтрак, разложить одежду в порядке надевания и почистить обувь — вполне удобно, но…
Но сегодня Лариса проспала.
И лелеяла надежду, что какими-то правильными словами можно было без потерь поднять пятилетнего сына с треклятой кровати.
Смирись, Лариса.
Единственная радость в жизни разведённой сорокалетней женщины-водителя троллейбуса с пятнадцатилетним стажем решительно не хотела облегчать маме жизнь.
А до семнадцати часов сорока четырёх минут оставалось ровно десять часов.
…
О чём говорить с парнем на свидании
Леночка не знала. Правда, хуже было то, что, подумав об этом, умная девочка по-новому осознала слово «свидание».
Дело было в абсолютном отсутствии опыта межполовых отношений. В двадцать два года
Да.
Людей на свете очень много и иногда встречаются исключения из правил.
Леночка была одним из исключений.
Что было тому виной Можно долго гадать. Причиной можно признать сразу несколько примечательных факторов.
Девочка Лена была, что называется, позднего созревания — бёдра стали выделяться только после двадцати. Как и грудь. И признаки внутренних изменений.
Мама тогда успокоила, рассказав, что это семейное. Генетика, что ж.
Прибавьте к этому неприглядный стиль одежды — каблук высотой больше двух сантиметров Леночка опробовала только начав работать в солидной фирме. Приходилось страдать, но дресс-код был жёсткий.
Умная девочка приняла это как вызов и в, конце-концов, освоила предмет на отлично.
Но основной причиной были, несомненно, приоритеты Леночки, которые не могли даже допустить отклонение от образа маминого сокровища. Вечной девочки-отличницы.
Можно тысячу раз слышать и читать про это, но опыт-то,.. это опыт.
Стало страшно.
— Жанна, — более старшая коллега по работе едва смогла разобрать своё имя. Она всегда была готова поддержать и помочь милой девочке Лене, которую она чистосердечно считала своей подопечной.
Посмотрев на младшую подругу она всерьёз забеспокоилась.
Но после минутного объяснения уже блаженно улыбалась — быть наставницей в таком деле ей очень импонировало. Заговорщически придвинувшись к подруге и, нежно удерживая ту под локоток, Жанна заговорила уверенным контр-альтом:
— Леночка, тут всё просто…
Началась одна из самых важных лекций в жизни умной девочки.
Но до семнадцати часов сорока четырёх минут оставалось только три часа.
…
Ларисе устроили выволочку.
Она не сердилась на начальство — в её опоздании виновата она и только она — но теперь был веский повод для беспокойства за свою работу. А работа значила слишком много.
Эта работа была краеугольным камнем её маленького мира, больше двух третей которого состояло из заботы о сыне.
Кроме мамы никого у Алёшки не было.
Отец бросил сына ещё до рождения. С родителями мужа Лариса так и не познакомилась. А сама была с десяти лет круглой сиротой — авария.
Терять работу было никак нельзя.
До конца смены оставалось один час семнадцать минут.
А до семнадцати часов сорока четырёх минут всего лишь минута
…
В час пик проспект стоял.
И от того светофор раздражал. Он был так не кстати! Не будь его, то можно было бы просто перебежать эту дурацкую парализованную многополосную дорогу.
Но тут светофор. Толпа. Девочка и хотела и не могла перевернуть свой мир, став такой вопиющей правонарушительницей. В груди поселилось нетерпение и злость на этот красный свет, что мешал идти к настоящему приключению.
Всё было так волнительно и интересно!
Да, она записала все основные моменты из того, что рассказала Жанна. Да, она читала записи всю дорогу и теперь повторяла их про себя.
Она всегда была умной девочкой.
А главное, что она чувствовала абсолютное желание идти вперёд. К симпатичному Кириллу.
Это и заставило её сделать два шага вперёд из толпы — до дурацких стоящих машин всё равно было ещё минимум три шага.
Леночка сосредоточенно повторяла лекцию о любви и смотрела на красного человечка.
У неё было ещё десять секунд.
…
Проспект тянулся стрелой на запад и стоял, но автобусная полоса давала абсолютное преимущество. Троллейбус плавно катился вдоль нескольких рядов пойманных в ловушку машин.
До остановки было ещё метров двести, так что можно было отпустить педаль и ехать не слушая шум двигателя. В тишине.
Зазвонил телефон.
Лариса забыла отключить звук из-за переживаний. А когда мелком глянула на дисплей, то у неё перехватило дыхание — из детсада звонили только один раз до этого.
В тот самый день.
Тогда Алёша сильно подрался и было серьёзное разбирательство. Её много расспрашивали про мужа, про обстановку дома. Про сына.
Только этого не хватало.
Лариса ответила.
И не заметила, как на дорогу в пятидесяти метрах от неё уверенно вышла стройная девушка.
Троллейбус очень тихо и быстро катился прямо.
…
Для Леночки мир просто погас.
Для Ларисы он превратился в сплошной ужас и печаль, утратив все краски, стал тем, на что смотреть никак не хотелось, но приходилось.
Алёшку определили в детский дом.
Мама Леночки уже никогда не выздоровела.
…
Нет.
…
Семнадцать сорок четыре: на светофоре молодой человек из толпы одетый в дурацкий джинсовый пиджак забеспокоился.
Девушка, растолкавшая всех и вышедшая на дорогу, очевидно, не замечала троллейбус в полу-сотне метров слева. Как и все три десятка человек вокруг.
А махина приближалась совершенно бесшумно и сбавлять ход явно не собиралась.
Вот над толпой взлетел рукоятью вверх слишком длинный зонтик.
Загнутая рукоять легла на плечо девушке.
Перегнувшись через передний ряд обалдевших пешеходов и удерживая всю конструкцию за кончик деревянной вставки, молодой человек потянул.
Девушка осоловело сделала два шага назад.
Троллейбус спутал ей волосы, промчавшись мимо на расстоянии пальца.
…
Семнадцать часов сорок пять минут.
Девушка убежала, даже не оглянувшись, а троллейбус уехал. Люди ушли куда-то по своим делам.
…
Я забыл зонтик в метро на следующий день.

Источник