Истории из жизни реальных людей
Опять идёт дождь. Не то чтобы я был не рад этому, но было бы неплохо увидеть солнце. Хотя бы раз в месяц.
Я стоял на балконе и докуривал сигарету. Отсюда был хороший вид на многочисленные, никогда не меняющиеся неоновые вывески. Хоть раз бы что-то новое показали. С другой стороны, эти «пейзажи» стали почти родными.
— Дорогой, завтрак готов, — позвала меня жена. — Давай быстрей, а то снова на работу опоздаешь.
Её зовут Лили. Самое дорогое для меня существо в моей никчёмной жизни. Как в переносном, так и в буквальном смысле. Она репликант. С людьми я с трудом ладил, но чудеса биоинженерии за хорошие деньги всегда готовы создать «идеального» для тебя человека. Ещё пять лет выплачивать за неё осталось. И это того стоило.
Позавтракав, я надел свою служебную форму. Поцеловал жену на прощание и направился к лифту.
Чёрт!
Он снова не работает. Ладно, будем считать, что наступило время для утренней пробежки. С тридцатого этажа. По лестнице.
Уже сидя в машине, я пытался отдышаться. Может, Лили была права, и мне стоит завязывать с алкоголем и сигаретами Думаю, что рановато. Как обещал, хоть и в шутку, пока в реанимации не окажусь, продолжу пить и курить. Работа нервная. Без этого никак.
— 54-25 прибыл на Нижний уровень, — отчитался я по рации.
— Рады снова слышать тебя, 54-25, — ответил механический голос. — Будь осторожен на Нижнем уровне. Сегодня там неспокойно.
— Принял.
Ага, как же, рады слышать меня. Чёртовы андроиды. Как их запрограммировали, так и отвечают. Даже больше радости в их голос не потрудились добавить.
Нижним уровнем зовётся «подземная» часть города. Когда жилых небоскрёбов становилось больше, а разница между богатыми и бедными была видна даже слепому, тогда было принято решение отдать вторым нижние этажи и на уровне двадцатого этажа построить платформу, покрывшую большую часть города. Внизу жил всякий сброд, банды и бедняки. Иногда тут оказывались те, чей бизнес прогорал наверху. Или те, кто оказывался в немилости у сильных мира сего.
Но есть и один шикарный плюс. Тут никогда не бывает дождя.
К обеденному времени патрулирование моего сектора проходило скучно и без особых происшествий. Пообщался с парой коллег. Помог найти убежавшую кошку. Спугнул двух мальцов, что ошивались у чьей-то машины. И всё вроде.
Когда из рации раздался голос диспетчера, я допивал горячий кофе и готовился закурить сигарету.
— 54-13 запрашивает подкрепление в сектор два. Его точное местоположение отображено на карте.
Ох, чёрт! 54-13 находился буквально в паре кварталов от меня. Ладно, потом покурим. Я отозвался на вызов и тронулся с места. Под вой сирены автомобиль мчался, лавируя между другими участниками дорожного движения. Улицы на Нижнем уровне менее запружены транспортом, чем наверху. Но местные водители не особо стремятся освобождать дорогу для полицейских машин. Презирают нас.
Через две минуты прибыл на место. Припарковав свою машину за другим полицейским автомобилем, я направился к двум другим полицейским, стоящим возле серебристого минивэна.
— Последний раз спрашиваю: вы отказываетесь выходить из машины — спросил усатый полицейский.
— Да, я отказываюсь выйти, пока не приедет мой адвокат, — ответили из машины.
— Адвокат У кого У тебя — рассмеялся усач. — Немедленно покиньте машину с поднятыми руками, иначе мы будем вынуждены применить силу по отношению к вам!
— Да пошёл ты! — плюнули в ответ.
Усатый достал пистолет и направил на водителя. Пришло время моего выхода.
— До сих пор путаешь тазер с табельным оружием, Питтерс — спросил я, улыбаясь.
— Привет, Вазовски, — не глядя в мою сторону, мрачно ответил он. — Я уже десять минут пытаюсь по-хорошему уговорить этого парня выйти из машины. Да и сам знаешь, что тазера тут никто не боится.
Я окинул беглым взглядом второго полицейского. На нём была надета форма академии. Из оружия имелся пистолет с резиновыми пулями. Лицо выражало растерянность. Сочувствую парню. Видимо, первый день улицы патрулирует.
Из салона автомобиля раздались выстрелы. Питтерс упал на спину. Стажёр прильнул к
земле, прикрывая голову руками. Я быстро достал свой пистолет и опустошил всю обойму по автомобилю. Пассажирская дверь открылась в тот момент, когда мне удалось укрыться за полицейской машиной. Стрелок, сделав ещё несколько выстрелов в мою сторону, побежал внутрь дворов.
— База! У нас стрельба! Офицер ранен! Как слышите Офицер ранен! Срочно пришлите подкрепление! — прокричал я в рацию.
— Вас поняли, — ответили мне, — подкрепление уже в пути.
— Эй! — крикнул стажёру. — Оставайся с ним и постарайся никого лишнего сюда не пропускать!
— А ты — дрожащим голосом спросил он.
— А я догоню того ублюдка.
Стажёр попытался остановить меня. Кричал, что нужно дождаться подкрепление. Что мёртвые герои полиции не нужны. И так далее. И тому подобное.
Черта с два я буду ждать, пока преступник, убивший моего коллегу, где-то прячется.
Долго бегать мне не пришлось. Рядом с моей головой просвистела пуля и лишь чудом я увернулся от следующей. Но стрелка увидеть так и не удалось.
Нависшую тишину нарушили звуки приближающихся сирен. Из динамиков рации доносились голоса коллег. Они передавали, что Питтерса забрали медики. Стажёр был в порядке. Пару раз прокляли меня за мой «героизм».
Я всё же вышел из укрытия и осторожно стал продвигаться к месту, где предположительно укрывался стрелок.
— Полиция! Брось оружие и с поднятыми руками выходи! В случае неподчинения будет открыт огонь на поражение!
Простая формальность, чтобы потом никто не заявил, что я стрелял без предупреждения. Не нужны лишние проблемы со СМИ и их сюжетами о хладнокровных полицейских, что убивают «невинных» преступников ради забавы. Но, как показывает практика, особо ушлые журналисты могут намерено умолчать об этом и настрочить с десяток разгромных статей о нас. А то и сделать из полиции настоящих демонов, вершащих произвол по отношению к «невинным овечкам».
Выстрелы раздались справа. То ли благодаря везению, то ли из-за кривых рук стрелка ни одна из пуль не достигла цели. Перед тем как выстрелить в ответ, я успел разглядеть преступника: на башке длинный розовый ирокез, драная джинсовая куртка, кожаные сапоги почти до колен и кожаные штаны с шипами на наколенниках. Снова панки. Уже третий случай за неделю, когда с ними возникали проблемы.
Я сделал три выстрела перед тем, как он успел скрыться за углом здания. Две пули ударили в стену, разбрасывая кирпичную крошку. Третья попала в плечо панка и заставила выронить пистолет.
Дальнейшее преследование пришлось прекратить. На меня стали обращать внимание латиносы. И они были недовольны, что в их районе кто-то начал пальбу. Но меня трогать точно не станут. Им не нужны лишние неприятности с полицией. И самое умное, что я смог сделать, это вернуться к своим.
***
— Да ты хоть представляешь, что натворил! — орал на меня шеф полиции. — Мы три месяца потратили, чтобы завоевать доверие этих грязных панков! А что в итоге Что в итоге! Появляетесь вы с Питтерсом, да будет мир его праху, и начинаете пальбу в не самом спокойном районе. В итоге агент наш погиб, а подозреваемый скрылся. Нам ещё повезло, что латиносы не подключились к вашему празднику жизни
Шеф глубоко затянулся сигаретой, немного подержал дым в себе и медленно его выпустил. Он изучающе посмотрел на моё лицо в надежде, что увидит хоть каплю раскаяния на нём.
— Ты свободен, Вазовски, — махнул шеф рукой. — У тебя две недели административного отпуска. Ещё с этими журналистами разбираться
Отдав своё оружие и жетон, я направился в сторону станции наземного метро. Мда, вляпался, конечно, в историю. Но шеф знал, что я поступал согласно закону. Потому обошёлся со мной мягко.
Ну что же, придётся придумать, чем стану заниматься все эти две недели.