Истории из жизни реальных людей
Да как же так! схватившись за голову руками и вонзая пальцы в шевелюру, бессильно простонал Бенджамин. Где же взять эту чертову идею!
На часах было почти десять, офис давно опустел и за пределами рабочего места мистера Клейна царил полумрак. Лишь пробивавшиеся с улицы огни города и яркая лампа над столом Бенджамина не давали темноте властвовать в этом помещении.
Полный уныния, мужчина встал и начал неторопливыми небрежными движениями наводить порядок на столе. Уже вторую неделю он задерживался допоздна на работе, безрезультатно ломая голову над новым телешоу, придумать которое поручил ему лично директор телеканала. Идея, казалось, витала в воздухе, но Клейн никак не мог уловить ее. Щелкнув выключателем, он устало побрел к двери, как вдруг тишину застывшего офиса нарушил жалобный голос телефонного аппарата.
Алло, недоумевая, кто же может звонить в столь поздний час, произнес Бенджамин в трубку.
Мистер Клейн Это Роберто Ламорте. Я слышал, Вы делаете новое шоу, и хотел предложить свою помощь, если, конечно, у Вас есть на это пара минут.
Безусловно есть, сэр, с облегчением выдохнул телевизионщик.
Предложенная идея была проста и довольно увлекательна: ведущий показывает зрителям и игроку картинку, а участник должен отгадать, что на ней изображено, и назвать не более чем двумя словами. Если он даст три неверных ответа, то вылетает. При этом все телешоу стилизовано под кухню, где участники ингредиенты для супа.
Единственное мое условие чтобы роль ведущего-кулинара отдали мне, настойчиво произнес собеседник. Вы же понимаете, мистер Клейн, что без меня вам это шоу не запустить, я уже принял все необходимые меры.
Разумеется, господин Ламорте. Я только переговорю с директором, и завтра же свяжусь с Вами!
Будьте уверены, Бенджамин, мы с Вами приготовим лучшее шоу! проскрипел голос незнакомца, и в трубке послышались короткие гудки.
Едва звонивший произнес последние слова, вновь зажженная лампа на мгновение погасла, а потом опять осветила стол. В этот же миг в дальнем конце темного коридора будто хлопнула дверь, и что-то разбилось, и тишина опустевшего офиса зазвенела в ушах. Клейн поежился, будто стряхивая мурашки от этого неприятного ощущения, и слегка поморщился давненько у него не возникало чувства, что в помещении есть кто-то еще.
Погасив лампу и пройдя по коридору в фойе, он огляделся: всё было на месте, двери плотно закрыты, и осколков нигде нет. «Может, почудилось от усталости», подумал мужчина и нажал кнопку лифта. Едва Клейн вошел в кабину, в зеркальной поверхности его встретил еще не потерявший лоска мужчина с темными волосами и безнадежно уставшим взглядом.
Он вглядывался в очертания и вдруг заметил темную дымку за своими плечами. Обернулся ничего. «Наверное, лифт давно не мыли», подумал Бенджамин и рукавом попытался протереть зеркальную панель. Пятно исчезло на пару секунд, а потом снова проявилось. Стараясь не думать об этом, мужчина поспешил на улицу и вскоре забыл о мутной тени. Однако в душе поселилась какая-то тоска, будто сотни маленьких гирек повисли у него на сердце.
Шоу стартовало уже через два дня. Директор ликовал, публика ревела от восторга, рейтинги взмыли буквально до небес, а Бенджамину Клейну от этих успехов хотелось провалиться сквозь землю. С того самого вечера он впал в уныние и тревогу, постоянно озирался и чувствовал себя крайне неуютно. Ему казалось, будто за ним постоянно следует кто-то незримый, будто сама бездна дышит ему в затылок и только и ждет, что он оступится и растворится в ней.
С тех самых пор Клейн стал плохо спать, осунулся и потерял свой прежний ухоженный вид, так что в офисе телеканала уже пошли слухи о том, что он запил или тронулся рассудком.
Как-то в полдень телепередача «Кухня мистера Ламорте» к тому времени шла уже недели две, а может, и три к Бенджамину подошел коллега.
Мы не можем дозвониться до прошлых участников твоего шоу, сказал он, положив на стол список имен, будь другом, разыщи их, директор решил вручить им памятные подарки.
Но почему это должен делать я смутился Клейн.
Все заняты. А кроме того, это же твое шоу, Бен.
С самого полудня и до шести вечера мистер Бенджамин Клейн просидел на своем рабочем месте, тщетно пытаясь дозвониться хоть до одного из участников шоу. За один единственный день он тысячи раз слышал в трубке протяжные, словно завывающие гудки. Каждый из них казался всё тревожнее и заунывнее, в какой-то момент ему даже показалось, что в этих звуках он слышит чей-то едва различимый плач.
Алло, вдруг раздался тихий голос на том конце провода.
Здравствуйте, наконец-то! Это вас с телевидения беспокоят. Могу я поговорить с мистером Эдвардом Свити
Нет, сэр, его здесь больше нет, быстро пробормотали в трубке, и разговор прервался.
«Что это сейчас было ошарашенно подумал Клейн. Куда все подевались, и почему эта дама так напугана» Что-то странное творилось вокруг этого шоу. Где-то в животе пробежал холодок, спрятавшаяся внутри тревога снова расползлась по телу. Бенджамин сидел за столом, пустым взглядом смотрел на имена и только чувствовал, как в отчаянии у него раздуваются ноздри, а губы скривились и сжались друг с другом так плотно, будто срослись.
Не зная, что делать дальше, он вышел из офиса и зашагал по лестнице прямиком в студию, где снималась телепередача. Остановившись у яркой вывески, которая радушно возвещала: «Кухня мистера Ламорте», он постоял минуту, а затем решительно открыл дверь и вошел внутрь.
Шоу было в самом разгаре: завороженная публика смотрела на происходящее, разинув рты и ожидая новой загадки от ведущего. Бенджамин Клейн прошел ближе к сцене и присел на свободное место, стараясь оставаться незамеченным и пытаясь разглядеть детали собственного телешоу.
Всё пространство для съемки было оформлено как гигантская кухня. Полом служила огромная разделочная доска, по краям которой располагались фигуры овощей и фруктов. На заднем плане возвышались громады перечницы и солонки, а с потолка на тросах свисал исполинский поварской нож. С правой стороны сцены за небольшим столиком восседал сам мистер Ламорте, толстенький человек с кудрявой копной, вырывающейся из-под белого колпака. На нем был серый костюм, фартук и отвратительного цвета желтая рубашка в крупный горох, которая подчеркивала странный, будто безжизненный оттенок его кожи.
От всей этой картины Клейна стало подташнивать. Казалось, это гигантский обман, фальшь, декорация, которой подкупили и охмурили сотни тысяч людей. И этот ведущий Бенджамин не ожидал, что звезда шоу выглядит так отталкивающе и даже немного зловеще. Привкус желчи во рту не исчезал, губы снова скривились в тревоге и отвращении, но мужчина продолжал смотреть.
На стенде рядом с ведущим красовалось изображение, которое должен отгадать игрок. Было трудно разобрать, что это, в какой-то миг Клейну даже показалось, что на картине переплелись части человеческого тела, шкуры, трубки, провода и еще бог знает что. Найти верный ответ этому безумию было бы чрезвычайно сложно.
Игрок в костюме баклажана мялся на разделочной доске в поисках нужных слов и, наконец, произнес:
Это гармония.
Вы так считаете, мистер Олдман
Да. Это гармония различных элементов современного мира: природы, человека и его творений.
Что же, замечательный ответ, сэр, но он неверный. Что предпочитаете: быть разделанным или сваренным целиком ехидно произнес Ламорте, указывая на ширму с изображением огромной кастрюли.
Давайте нож, вздохнув, произнес игрок.
В это же мгновение исполинский тесак, висевший над сценой, разрубил воздух сцены, а вместе с ним и стоявшего на разделочной доске игрока. Публика заревела и повскакивала с мест, бурно аплодируя, маэстро Ламорте встал, благодарно кланяясь под шум толпы. В это же время Бенджамин, будто ошпаренный, слетел со своего кресла и подбежал к сцене. Там, вокруг изуродованного тела уже растекалась багровая лужа, и лишь редкие капли крови, падавшие с нависшего ножа, нарушали ее гладь.
У Клейна перехватило дыхание, закружилась голова, и вдруг он услышал оглушающий вопль. Зрители затихли и присели на свои места, а мужчина все кричал и кричал.
Ну-ну-ну, мистер Клейн, что же вы распереживались, стал успокаивать его господин Ламорте. Ничего страшного ведь не случилось.
Язык у Бенджамина будто отсох. В голове все было туманно, он пытался выговорить хоть одно слово, но получались только вопли и стоны. Ужас будто разрывал его изнутри, холодил сердце и не давал дышать. Наконец, ему удалось немного успокоиться, мужчина повернулся к толпе и вытолкнул сдавленный крик:
Он убил его! Посмотрите, он убил его!
Публика молчаливо сидела и ждала продолжения шоу, будто ничего не замечая.
Игрок мертв, слышите снова попытался достучаться напуганный телевизионщик.
Ответ ему снова тишина.
Они не верят Вам, мистер Клейн. Для них это только декорации и игра, зловеще спокойным голосом проговорил господин Ламорте. Посмотрите сами, вот это всего лишь гигантский картонный нож, а там ширма с кастрюлей. Всё ненастоящее, а значит, не опасно.
Тогда почему я вижу совсем иное едва удерживаясь от нового приступа дурноты, произнес Бенджамин.
Кто как не Вы одобрили мое предложение запустить это шоу! Вы мой партнер, поэтому и видите всё как есть, мерзко оскалил зубы ведущий.
Пошатываясь, и едва держась на ногах, мужчина прошел по разделочной доске туда, где стояла ширма с кастрюлей. Как только он подошел близко, его лицо обдало горячим паром, и Бену тут же стало плохо.
Завтра же Вас здесь не будет, Ламорте, или как Вас там, еле дыша, прохрипел телевизионщик.
Увы, мой друг, по контракту шоу будет длиться еще два месяца, злобно сверкнул глазами толстяк. А теперь не задерживайте чего доброго, переварятся. Или, может, хотите поиграть