Время, когда часы улыбаются

 

Время, когда часы улыбаются Иногда он забывает задернуть шторы на ночь, и случайные прохожие краем глаза замечают странную комнату. Ее стены сплошь увешаны часами. Круглые, квадратные и овальные

Иногда он забывает задернуть шторы на ночь, и случайные прохожие краем глаза замечают странную комнату. Ее стены сплошь увешаны часами. Круглые, квадратные и овальные циферблаты разной степени потертости. И все идут, тикают и показывают какое-то разношерстное время.
Алексей Павлович начал собирать их лет пятнадцать назад, когда еще его глаза обходились без очков и все звали его не по имени-отчеству, а просто Лексус — за то, что работал всегда исключительно на результат, добиваясь совершенства по классу люкс. Особенно это касалось его хобби. Лексус чинил часы.
Часовой механизм представлялся ему микроскопической копией мира с цепочками взаимосвязей и зависимостей. Там нет ничего лишнего и праздно болтающегося, а от здоровья, то есть исправности каждой детали, зависит будущее микромира. И не только.
Лексус давно приметил, что часы неразрывны со своим владельцем. И чем больше времени они провели вместе, тем сильнее связь. Сломаются часы — и что-то пойдет не так в устоявшейся жизни человека. А если это большие настенные ходики — хромать начинает вся семья.
***
Так было у соседей с третьего этажа. Делали ремонт, выкидывали всякую крупногабаритную рухлядь за угол дома, как это принято в седьмом микрорайоне: старый полированный шкаф, ковер с выцветшим рисунком и часы, на которые случайно упал молоток — чего не бывает во время ремонта.
Алексей не смог пройти мимо разбитого черного циферблата с желтыми римскими цифрами, забрал к себе. Но отремонтировать все руки не доходили.
Спохватился, когда о соседях с третьего этажа стали судачить все, кому не лень. Их каждодневные крики и ругань не скрыть за тонкими стенами панельной девятиэтажки. Он пьет, она болеет, дети околачиваются по подъездам в мутной компании, а ведь совсем недавно были такими успешными и благополучными…
Над часами с римскими цифрами пришлось попотеть несколько вечеров кряду. Но Алексей — на то и Лексус — своего добился, реанимировал. Аккуратно повесил на стенку за диваном. Только время подводить не стал, в какой момент остановились, оттуда стрелки и пошли.
Уже через неделю в квартиру на третьем этаже вернулся покой, разборки прекратились. А спустя три месяца поводы для сплетен совсем пропали. Семья как семья, вполне себе нормальная, сад вон прикупили, картошки-моркошки растят…
***
Часы с римскими цифрами были первыми.Теперь обширную коллекцию Алексея Павловича за раз даже пересчитать трудно. И вся эта тикающая братия, подобранная в подворотнях и на помойках, педантично отмахивает по кругу минуты, дни и недели. В своем темпе, со своими заскоками — как же без них. И за каждым циферблатом в комнате Лексуса теплится чья-то жизнь.
Он почти никогда не знает — в какой судьбе проводит профилактику, настраивая очередного найденыша, и как это вообще работает. Но каждый раз, когда стрелки каких-нибудь его часов показывают замечательное время 10:10 или 13:50 — Алексей Павлович улыбается им в ответ, необъяснимым десятым чувством понимая, что все сделал правильно.
И не важно — как да почему, и в чем тут суть — в тайне часового механизма или в волшебных руках мастера. Главное — часы идут. Жизнь продолжается.
***
Не верите Прогуляйтесь по седьмому микрорайону Тихвина у дома 40Б. Если вам повезет, он снова забудет задернуть шторы в окне первого этажа. Тогда увидите, как бегут стрелки многочисленных судеб.
Как знать, может среди них есть и ваша…

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *