Наивная сказка

Песчинка лежала под скамейкой на веранде, принесенная с пляжа на подошве смешного детского сандалика. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь листву, бродили по дощатому крашеному полу, выхватывая, как мощный софит актеров с Оскаром в руках, то лепесток, то мелкий камушек, то мушиное крылышко
Украденная у миллионов своих родственничков, песчинка ликовала, что может, наконец, побыть в тишине — без гомона тысячи голосов, без сверкания миллионов острых граней, без боязни быть непонятой этой огромной, давящей, засасывающей массой похожих друг на друга братьев и сестер.
Песчинка потеряла счет минутам. Иногда на веранде появлялся кто-то огромный, отчего пол ходил ходуном, дрожал и вибрировал. Тогда песчинке приходилось прятаться в щели, чтобы ее не унесло еще куда-то (а еще хуже обратно, на пляж!). Иногда по веранде пробегал кто-то, быстро топая маленькими сандаликами так, что песчинка подпрыгивала на месте, громко вопя от ужаса. Но самым страшным кошмаром и испытанием для песчинки стала женщина, пришедшая с ведром воды и тряпкой. Вода намочила песчинку, и та сразу потеряла свой блеск и отяжелела.
Это была бы грустная сказка, если бы однажды солнечный лучик не осветил песчинку, согревая ее, и в его свете она не увидела Пылинку. Та летала, как сумасшедшая, то в одну сторону, то в другую, подхваченная потоком воздуха. Песчинка затаила дыхание и, когда Пылинка пролетала близко, крикнула: «Хэээй! Ты, там, наверху! Привет!»
Сказать, что Пылинка обалдела ничего не сказать. Ее вообще мало кто видел, тем более мало кто разговаривал. Потеряв ориентацию в пространстве (еще бы не потерять, если так болтает!) Пылинка ответила: «Привет! А ты где» Тоненький голос ответил: «Внизу. Спустишься Давай греться на солнышке вместе». Пылинка решила, что ничего не потеряет, и стала спускаться, ловя циркулирующие потоки воздуха, обходя сквозняки, применяя правила аэродинамики и центробежной силы так ловко, что очутилась рядом с песчинкой уже через каких-то два часа.
И они болтали дни и ночи напролет. Пылинка рассказывала, где она была и что видела, пока у нее не начинала кружиться голова от нехватки воздуха из-за такого количества слов. А песчинка держала Пылинку, чтобы ту не унесло от малейшего дуновения ветра, обнимала и внимательно слушала, сверкая всеми своими гранями от любопытства, интереса и удивления. И обе чувствовали себя как-то странно, но хорошо.
Так, как никогда еще себя не чувствовали особенными.

Источник