Мама!

 

Мама! Да, малышА как зовут того, кто сидит в прудуВ саду росла большая крепкая ива, разбросавшая ветви во всех направлениях. Она была такой старой, что никто и не помнил, кто её посадил. А для

Да, малыш
А как зовут того, кто сидит в пруду
В саду росла большая крепкая ива, разбросавшая ветви во всех направлениях. Она была такой старой, что никто и не помнил, кто её посадил. А для девочки Миры эта ива росла всегда.
Когда Мира была маленькой, старший брат помог ей построить под ивой уютный шалаш. Малышка принесла туда несколько одеял и игрушек и с тех пор убегала в собственное убежище около пруда при каждом удобном случае.
Когда Мире исполнилось шесть и она начала дотягиваться до нижней крепкой ветки, она сама перенесла шалаш на уровень выше. Так, чтобы с него открывался вид на пруд и дом, но при этом сам шалашик оставался незаметен.
Когда девочке исполнилось семь, родители подвесили качели на самую крепкую ветку, нависающую над прудом. И Мира, уже ученица первого класса, полюбила читать вслух по слогам книги, болтая в воде босыми ножками.
А после чтения было безумно интересно вскарабкаться на ветку и смотреть на пруд. Мутно-зеленая гладь отказывалась так просто рассказывать все свои секреты, и девочка могла часами смотреть на воду, рассматривая пугливых серебристых рыбок, жучков и прочих жителей её личного океана.
Иногда, когда Мира уж очень много времени проводила около озера, ей казалось, что со дна на неё смотрел мальчик. Тогда она встряхивала белобрысой головкой и шла к маме пить чай.
***
Арим не знал, кто и когда построил этот огромный ави.
Ави — изящный резной мостик, выточенный из дерева, который стал неотъемлемой частью всех семейных фотографий. И Арим очень любил листать семейным альбом, следя за тем, как менялось самое необычное украшение их земель.
Когда-то каждая палочка ави была раскрашена яркой краской, но годы шли, краска выцветала и осыпалась лёгким пеплом. Потом мостик несколько раз перекрашивали. На фотографиях он был и белым, и синим, и зелёным. А о том, какой ави был до фотографий — можно только догадываться.
Арим же застал лишь однотонный коричневый мост, который, несмотря на относительно скучный цвет, не потерял своего шарма.
Мальчику нравилось проводить время на этом мосту: это была самая удалённая часть сада и, если родители хотели позвать Арима домой, то им приходилось долго идти.
Это, естественно, играло парнишке на руку.
Ведь у пруда можно было заниматься чем угодно: гонять по кустам больших и быстрых лягушек, пытаться свистеть вместе с птицами, кидать блинчики… да мало ли игр мог придумать маленький мальчик
Пруд казался волшебным, потому что там, в мутной воде всегда творилось что-то интересное и, к сожалению, недосягаемое. И Арим, пыхтя, свешивался с моста вниз головой, чтобы рассмотреть что-то, кроме своего отражения Но и оно подводило: иногда начинало казаться, что это не он, Арим, там, в отражении, а какая-то девчонка.
***
Маркусу было всего 79 лет. Совсем мальчишка, по меркам бога, поэтому он страшно гордился, что ему разрешили заведовать этим прудом. Начинающему богу было не очень важно, что пруд маленький заросший и мутный. Важно, что это был его пруд. Пруд Маркуса.
Работы, конечно, было много: пруд, долгое время находившийся без присмотра, истончился и стал пропускать обрывки изображений других измерений, вместо передачи отражения.
Знакомство их жителей стало бы катастрофой! Причём действовать приходилось срочно: маленькие жители двух миров и их любимые места уже получили схожие имена.
И начинающий бог усердно трудился над усилением границы…

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *