Аукцион

Большой зал освещается тусклыми отблесками пламени свечей. Огромные окна закрыты чёрными бархатными шторами. Тяжёлая ткань скрывала лоты от лучей обоих светил. Слишком товар чувствителен, слишком хрупок.
За кафедрой появился будто ниоткуда тонкий высокий человек в безупречно чёрном фраке, белоснежных перчатках, что скрывали тонкие узловатые пальцы, обтягивя их мягкой тканью. Идеально уложенные волосы ячменного оттенка, золотом блестели в слабом освещении. Он медленно водил взглядом по рядам мягких стульев.
Сегодня покупателей было меньше.
Он изящным движением поправил галстук-бабочку и тактично покашлял. Такой кашель обычно изображают, чтобы привлечь внимание. Разговоры затихли, и теперь все взоры были направлены на человека за кафедрой.
— Добрый вечер, дамы и господа. Надеюсь, ваши номера на месте, и вы готовы к аукциону в полной мере. Напоминаю, что в некоторых случаях мы оставляем право на смену владельца, и что на одного покупателя только один лот, — он пододвинул молоточек, чтобы тот стоял ровно. — Прошу тишины. Начинаем аукцион, — он взял в руки молоточек и быстро глянул в сторону юноши, махнув ладонью.
Юнец медленно выдохнул, выпрямился и гордо зашагал вперёд, толкая кованую ажурную тележку. Лот, прикрытый бордовой плотной тканью, будто светился, из-за чего бархат испускал лёгкую красную дымку.
Юноша, затаив дыхание, снял ткань и уместил на своём предплечье, устремив взгляд в картину напротив сцены. Сегодня его первый день на этой работе.
— Лот первый. Умение радоваться мелочам. Отдано ребёнком двенадцати лет. Юное, свежее, тёплое, — шарик света метался внутри стеклянного купола, бился о толстую преграду, кружился в прозрачной тюрьме. Ведущий поднял молоточек. — Кто первый назовет цену — пожилая женщина подняла номер. — Леди
— Отдам три года жизни.
— Целых три Вы уверены — старушка пожевала губами и кивнула,мол, да,уверена. — Три года раз. Три года два, — мужчина поднял номер. — Мистер с номером «семь»! Есть причина отбирать лот у столь прелестной леди
— Я потерял любимую женщину.
— В таком случае советую дождаться лота номер пять.
— Что же за лот такой
— В брошюре указано, что за пятым номером числится «Любовь».
— Не вижу смысла менять любовь, что пришла сама, на покупную, — ведущий опустил голову и усмехнулся, глядя в реестр. Вся она покупная. Посетители не помнят, когда были тут в последний раз.
— Что ж. Леди
— Я стара. Мне романы не нужны.
— Советник, — старый мужчина в смокинге покачал головой, поднимая номер старушки. — Советник склонен отдать предпочтение леди. Мистер
— Леди так леди, — старушка встала, опираясь на резную клюку.
— Леди за номером два прошу Вас пройти в комнату за бордовой шторой, — он снова махнул ладонью юноше. — Три года — три, — он стукнул молотком. У юноши с тележки забрали лот. Выставили новый, снова закрыв тканью.
— Итак, лот номер два. Умение веселиться, — мужчина с лицом, опухшим настолько, что глаза превратились в две щелки, а кожа буквально была натянута, как барабан, поднял номер. — Мистер с номером шесть.
— Отдаю быстрое опьянение. Я сам уже не могу веселиться без алкоголя. Я без него вообще не могу. Я ж так умру, — он почесал щетинистую щёку: Пожить ещё хочу.
— Тогда, может, отдадите вообще любовь к алкоголю — мужик крякнул от удивления.
— А как же с друзьями сидеть Не примут же.
— Поверьте, так будет гораздо лучше для Вас, я обещаю, — пьяница покрутил в руках номер, сомневаясь, что ему нужно это самое веселье. Это сколько друзей он потеряет Как теперь работаться будет
— Эх, ладно, приличный. Давай.
— Пьянство за веселье — раз. Пьянство за веселье — два. Пьянство за веселье — три! — стук молотка, и мужчина, оставив номер на стуле, направился к комнате, в которой ранее скрылась пожилая женщина.
— Эй, приличный. Оно того стоит — обернулся он в дверях, глядя на ведущего. Тот широко улыбается.
— Уверяю Вас — стоит.
— Тады ладно, — и опускает штору, исчезая в таинственной комнате.
Сегодня здесь продавались «Умение отказывать» — его купит юная девушка за стеснительность, «Скромность» купит женщина лет тридцати за грубость, «Любовь» купит парень двадцати двух лет за безразличие к жизни, «Смелость» купит тот самый мужчина за номером пять. Последний лот, «Чудо рождения», купит дряхлый старик за мудрость.
— Дамы и господа, на этом наш аукцион кончается. О следующем вас уведомят наши послы. За сим объявляю окончание мероприятия.
Ведущий стягивает с ладоней перчатки, снимает фрак, повесив его на место, и опускается в кресло. — Эйдэн, подойди ко мне. — юнец, что весь вечер возил тележку и стоял подле неё, словно статуя, тут же явился к начальнику. — Ты доволен вечером
— Да, но…
— У тебя вопросы
— Почему Вы продаёте такие прекрасные вещи за такие ужасные Разве пьянство нам поможет — ведущий снова улыбается, сложив пальцы в замок и уместив руки на животе.
— Это не для нас, мой милый друг. Это для тех, кто провинился. Этот аукцион — для добрых людей. Для тех, кто настрадался. Мы ищем таких, приглашаем на аукцион, а потом они забывают. Мы им помогаем обрести одно, забирая другое. Даём поверить, что это их выбор. Как нам ещё помогать подопечным
— Вот оно что. Это часть нашей работы. А за что купили — мы отдадим тёмным
— Верно. Редко мы такие черты продаём, но все же бывает.
— Тёмные привезли эти светлые вещи. Что же они делали с теми, чьими эти лоты были
— Иди отдыхать, Эйдэн. Следующий аукцион завтра.
— Хорошо. Спасибо, Грегори. — ведущий аукциона кивнул и, дождавшись, когда юный хранитель выйдет, распустил широкие белые крылья, облегченно вздохнув.
Аукцион, суд, дары.
А как хочется расправить крылья, взмыть в небо и радоваться ветру в волосах, и видеть своего человека сверху, сопровождать всюду. Быть Ангелом-хранителем по-настоящему.
Сейчас всё упростили. Превратили прямое общение в дела канцелярские. Не дают Хранителям делать то, чем занимались они все века.
Эх. Совсем не то это, эти ваши аукционы. Совсем не то.

Источник