Истории из жизни реальных людей
Пролог.
И тут он мне говорит: — Вставай, уже утро.
И сдергивает с меня одеяло.
Мне холодно, я еще витаю в снах, а эта сволочь стоит над душой.
— Нет у тебя души, — говорит он мне хамски. Я тебя выдумал. Тебя, и этот диван, и это одеяло. Ты мой Второстепенный Герой. А может быть, Главный. Я еще не решил.
Кряхтя, поднимаюсь и раздумываю дать ему в ухо или еще послушать.
— Ты не можешь меня ударить, — торопливо говорит он и отодвигается к стене. Доброе утро. Я Автор. И сегодня ты начинаешь новую жизнь.
А мне и в старой жилось неплохо.
Топаю на кухню, натягивая на ходу майку. Автор тащится следом и что-то бубнит в спину.
— Сядь, — говорю ему. Не отсвечивай. Выпьем кофе.
И вот, пока я пью обжигающий черный, пахнущий солнцем и жареными орехами напиток, он пытается мне рассказать, чем нужно заняться в ближайшее время.
Пролог, завязка, начало действия, развитие, кульминация, финал, эпилог.
— Не некролог переспрашиваю я.
Он мнется и отводит глаза в сторону. Вот сука. Поди, и смерть мне прописал в конце трехсотой страницы. Красивую, глянцевую, пахнущую порохом от выстрелов или медикаментами в больничной палате.
Как же мерзко началось утро. Гнида. Авторов надо топить в канализации.
Завязка.
Звонок в дверь. На пороге стоит девушка. Рыженькая, вполне сексапильная.
— Это та любовная линия, что ты мне обещал спрашиваю у Автора. Он радостно кивает.
— Я вообще-то брюнеток люблю. И бюст ей увеличь, на пару размеров. Потому что соски у нее просто нарисованы на грудной клетке.
Цвет волос девушки темнеет, футболка призывно приподнимается спереди.
— К подбородку их не подтягивай, — командую я. Бегать будет тяжело.
Девушка заходит в квартиру и начинает раздеваться. Догола. Я какое-то время любуюсь. А потом оборачиваюсь к Автору. Он милостиво кивает: — Мол, давай. Это аванс.
Мы занимаемся сексом в прихожей, потом в ванне на стиральной машине, потом на кухне.
Потом рыженькая Тьфу, брюнеточка застенчиво признается в том, что ее зовут Линда. И что нам на днях предстоит ограбить банк, потому что ее маме нужны деньги на лечение парализованной бабушки.
Блять, я так и знал.
Автор пожимает плечами и смывается через унитаз в канализацию.
Я подумал, что мне тоже деньги не помешают, и соглашаюсь на авантюру.
Мы переходим в спальню. От Линдиных когтей на моей спине не осталось живого места.
Начало действия.
У Линды находится парочка помощников-отморозков, которые согласны присоединиться к нам за соответствующий процент, а у меня вдруг появляется давний приятель Алекс, умеющий взламывать охранные сигнализации и банковские сейфы.
Мы сидим в каком-то задрипанном ночном клубе, в сигаретном дыму и пивном тумане, смотрим, как на сцене изгибается в эротических па то ли певичка, то ли стриптизерша и чертим на бумажных салфетках планы помещений и коды доступов к сейфовым комнатам, а один из помощников-отморозков разбирает и собирает на скорость увесистый пистолет, изредка лапая коленку Линды.
Автор плавает над столом в никотиновых облаках и слушает наши беседы, изредка попадая коленками и локтями в пену над бокалами. Кажется, он ловит кайф.
Падла. Я бы помещал Авторов в лепрозорий. Чтобы они там жили, не размножаясь, вдали от нормальных людей.
Развитие.
А банк оказался так себе. Что-то вроде «ХоумСитиЮниКредитАйзенМММ-Банк».
Алекса мы оставили в фургончике с аппаратурой, глушащей мобильные сети. Он выдал нам под расписку в отчетной ведомости устройства для взлома электронных ключей и чулки на морды.
Администраторша зала, увидев бригаду головорезов в масках, сомлела и упала в обморок под стойку, предварительно нажав тревожную кнопку каблуком левой туфли.
Я покрутил головой, отыскивая Автора среди толпы банковских клерков вперемешку с посетителями, чтобы пристрелить его без жалости в середине сюжета. Но он осторожный, гад. Сховался.
До сих пор не пойму отрицательный я герой, или положительный У отрицательного шансов выжить в пьесе маловато, а положительный сейчас вполне мог сидеть где-нибудь в отделе полиции и мирно пить кофе, разглядывая на рабочем столе фотографию жены с парочкой розовых карапузов.
— Всем лежать! проорала Линда басом и пальнула очередью в воздух. Попала в шикарную трехъярусную люстру, которая взорвалась на полу, обдав людей брызгами осколков. Струхнул даже я, а управляющий, которого помощники-отморозки вывели в зал, побледнел и пустил ветры.
— Вы понимаете, как сложна и шатка экономическая ситуация в мире, — обратился я к управляющему с проникновенной речью. — Государства падают и рушатся, Олбания выходит из Еврозоны, Унитарные Негритянские Штатсы не знают, сколько тонн долларов еще напечатать, в МакДаке перешли на соевые консервы, а Хентай ограничил рождаемость, до полутора хентайцев в одни руки. На фоне этакого неблагополучия перед всеми нами остро стоит вопрос нехватки денег.
Управляющий, который благодушно кивал на каждой моей фразе, явно сник.
— Но у нас в хранилище всего энная сумма бонусов, которых не хватит даже на военный переворот в Нирвании, — пролепетал он и вжал голову в плечи.
— Мы против войны, — веско сказал я и посмотрел управляющему в глаза, чтобы он проникся важностью нашей миссии.
Кажется, я положительный герой!
Но Авторов таки надо отстреливать.
Кульминация.
Напрасно управляющий сетовал на дороговизну военного переворота. В хранилище все полки были забиты денежными пачками под завязку. У Линды глаза стали напоминать чайные блюдца.
— Чего стоите, болваны! подстегнула она помощников-отморозков, и они принялись за дело, сваливая стопки бумажных кирпичей на тележки.
Получилось примерно одиннадцать мешков.
— Вы неплохо поработали, — одобрительно сказал Автор, появляясь за моей спиной, как чеширский кот.
— Изыди, сатана, — пробормотал я, не оборачиваясь. Дел было еще по горло, а полиция вот-вот должна была приехать, вереща своими гуделками и сиренами.
— Ты слишком мало уделяешь внимания своей девушке, — намекнул Автор. А она, между прочим, изменяет тебе с дружками-отморозками.
— Да ладно — пропыхтел я, укладывая пачки в мешок.
— Ты совсем дурак Или прикидываешься терял терпение Автор.
— Дурак. К тому же, я понял, что не люблю женщин. Меркантильные сучки, норовящие вечно тебя обмануть и прокинуть.
— У тебя еще по сюжету разборка с сообщниками, погоня с полицейскими, взрыв на мосту и автокатастрофа.
Я в изумлении уставился на Автора. Наебал, я так и знал.
— Ну а как еще можно заинтересовать массового Читателя — оправдывался он. Я тебя вообще планировал сделать геем сначала, но потом решил, что без женского персонажа сюжет слаб и нединамичен.
— Пидарасом!!!
Этим вывертом он окончательно добил меня, и я разряжаю в сволочь всю обойму своего пистолета. Достал, ей-богу. Как можно так поступать с Героями, а
Автор явно не ожидал от меня такой прыти. Он хрюкнул, схватился за простреленную грудь и с недоумением уставился на алую жидкость, заливающую пальцы. А потом рухнул на пол.
Я повернулся, чтобы бежать вслед за сообщниками, но обнаружил, что массивная дверь хранилища плавно опускается, отрезая меня от мира в этой стальной коробке с мешком наличности.
Да. День не задался.
И тут приехала полиция, с Положительным Героем в первых рядах. Он был в чине капитана, высокий, с ямочками на щеках и серыми глазами, холодными, как русское зимнее небо.
Вы знаете сюжеты с выжившими в финале Отрицательными Героями
У меня неважно с памятью.
Финал.
— Ты бы все равно у него умер в конце книги. Он был тот еще садист, — говорит мне она, побалтывая ножкой, обтянутой прозрачным черным чулком в сеточку.
Я угрюмо рассматриваю небо через решетку камеры и слушаю храп соседа-негра.
Вы знаете, как пахнут нестираные носки у негров Как политый креозотом сыр с плесенью в желудке сдохнувшей крысы.
— Тебе дадут двадцать лет за вооруженный грабеж и убийство.
— Я никого не убивал.
— А охранники в банке вскидывает брови она.
— Это Линдины придурки-отморозки, — возражаю я.
— А разряженная обойма твоя. От запаха носков соседа через пару лет ты сойдешь с ума.
— Усраться. Короче. Чего ты хочешь
— У меня в проекте роман, — говорит она и улыбается.
Ох, как мне не нравится эта улыбка.
— Я всегда вступаю в деловые отношения с Героями, и никогда не обманываю их ожидания.
— Ты еще скажи, что у тебя сплошные хэппи-енды, — автоматически возражаю я.
— В моем романе ты умрешь в девяносто лет, занимаясь любовью.
— Хмм.
— Ты будешь знаменит и богат, — соблазняет меня она, не хуже Евы, которая выдала Адаму пропуск в земной ад.
— Хм-хмм.
— Ты спасешь мир. Трижды.
— Ну ладно, а в чем подвох-то не выдерживаю я.
— Тебе придется стать женщиной.
— Что!!! Никогда.
— Почему удивляется она. А может, тебе понравится. Все-таки я пишу не про оттенки серого, и не про влюбленных вампиров.
— Что может понравиться в женском теле, если ты не мужчина, который это тело Ну, ты поняла.
— Шовинист, — фыркает она. К тому же, у тебя выбора маловато. Кто рискнет связываться с Героем, который заваливает своего Автора
— Ну хорошо. Дай мне подумать.
— До завтрашнего утра, — решительно говорит она и вылетает через решетку в мерцающее звездами небо.
Ненавижу Авторов.
Эпилог.
Из зеркала на меня смотрит мужчина, спрятанный в соблазнительное женское тело. Смотрит пристально и жестко, словно я враг для него, отражения.
Буду краток.
Оставаться в женском теле до девяноста лет тот еще подарочек судьбы.
Пусть нынешний Автор никогда не поворачивается ко мне спиной. Никогда.
Паласатое