Высоко стоит солнце в небе

 

Высоко стоит солнце в небе Горячие летние лучи расплескались солнечными зайчиками по глади озера, по траве - желтыми маргаритками, запутались в бушующей прибрежной зелени.Но ты не видишь ни

Горячие летние лучи расплескались солнечными зайчиками по глади озера, по траве — желтыми маргаритками, запутались в бушующей прибрежной зелени.Но ты не видишь ни берега, ни маргариток — лежишь себе на мягком песке да смотришь в небо. И небо тебе отсюда не голубое, а чуть-чуть зеленоватое, будто с бирюзой. Колышется, покачивается твое небо, разбивается солнечный свет где-то наверху, рассеивается, спускается к тебе медленно, будто кто через сито его пропускает.
Хорошо так, спокойно. Провела рукой подле себя — мягко… Пошли вверх песчинки, заклубился песок дымкой. Повернула голову набок — коряга какая-то лежит, сапог дырявый, сквозь него уже и водоросль проросла. Ой, и рыбка чешуей сверкнула. Красиво в полдень на дне озерном. Красиво, но скучно, грудь давит что-то… Что-то покоя лишает… Тревога какая-то Нет, непонятно. Не помнишь.
Откуда-то сверху еле-еле слышно вдруг детский голосок пробивается, поет что-то, жалобно так, надрывно. Не разобрать слов из-под толщи воды. Прислушиваешься, любопытно же:
— Алёнушка, сестрица моя! Выплынь, выплынь на бережок…
Ох, дрогнуло что-то под ребрами. Никак тебя зовут Ну же, позови, позови ещё раз, малыш, дай разобраться… Не зовёт. Не слышно. И лежишь дальше, на рыбок смотришь, пальцами песчинки перебираешь.
На другой день опять в полдень тот же голос, та же песня. Знакомый голос, ох знакомый, щемит что-то в груди под ребрами, не даёт лежать спокойно. Уже ночь не спишь, в синюю тьму всматриваешься, в голове думы появились, что-то будет скоро…
Третий день приходит, опять мальчонка зовет-стенает на берегу.
— Алёнушка, сестрица моя! Выплынь, выплынь на бережок.
Костры горят высокие,
Котлы кипят чугунные…
Сил нет лежать больше, рвешься к нему, непонятно зачем, водная толща пред тобой сама расступается, ещё немного, и до поверхности рукой подать. Ай! Дёрнуло что-то. Что это Что за узел на ноге, веревка к камню привязана Дергаешь его, дергаешь, но ни камень, ни узел не поддаются. На совесть тебя топили, ох на совесть… Пропал голосок, и не услышала, что там пел. Присела на камень, закручинилась. Разъедает тоска, пробирает до косточек.
Сереет вода кругом, темнеет. Вот и вовсе чернота холодная обступила. Ба! Засветилось что-то, заголубело бледным там вверху. Лунный луч мягко прокрался сквозь толщу на твои руки…
— Алёнушка, сестрица моя! Выплынь, выплынь на бережок!
Костры горят высокие,
Котлы кипят чугунные,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
Набатом в голове голос детский прозвучал. Разом все вспомнилось, как обухом по голове ударило. Вспомнилось, как осталась одна с маленьким братцем на руках — сирота без роду, без имени, как попалась на глаза купцу богатому, как за него замуж шла, молитву благодарную шепча под венцом… А потом рыдала горько, спасительной молитвой синяки на руках и теле заговаривая, да только поздно было. Ведьмой нарёк тебя, чтоб не подходил никто, а брата — твоим прОклятым ублюдком назвал, на всю деревню ославил… У богатых свои причуды, тебе досталось игрушкой быть, и то недолго. Помнишь последнее, как наотмашь бьёт, а дальше только вода вокруг, холод, спокойствие… И рыбки снуют. Туда, сюда.
Иванушка! Братец родной, братец маленький! Неужто и тебе страшную участь уготовили Вверх, вверх, скорее, где луна виднеется! Растворяется веревка в лунном свете, расступается толща воды перед тонкой фигуркой в белом.
Тихо ступают маленькие ступни по деревенской дороге. Капает вода с белой рубашки, как с савана. Блестят слипшиеся пряди при свете луны. Вот и двор знакомый, отворяются деревянные ворота одним махом — не скрипнув, не взвизгнув, как ножом засов отрезало. Костер горит, пылает, искры разбрасывая в ночную темень. Замерла толпа, замер дородный купец с перекошенной рожей, крепко держа за плечи связанного мальчишку.
Ужас на лицах, гримасы похлеще, чем живого беса увидали. И только маленькое грязное личико с потеками от слез озаряется надеждой:
— Алёнушка….
Высоко стоит солнце в небе. Горячие летние лучи расплескались солнечными зайчиками по глади озера, по траве желтыми маргаритками, запутались в бушующей прибрежной зелени. Где-то под водной гладью играет мальчишка в салочки с рыбками. Сидит на камне и наблюдает за ним, улыбаясь, Алёнушка в белом платьице.
В деревне, что к югу от озера, ни души. Скрипят, покачиваясь, распахнутые ворота. Перед въездом крест-накрест два бревна косо воткнуты, и береста: «Берегись! Проклято».

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *