Джонни-мародёр

Шёл двадцать восьмой день апокалипсиса. Жизнь налаживалась, как бы жестоко это ни звучало в реалиях новостных сводок, сообщавших о том, что хоть количество погибших и достигло семидесяти процентов населения земного шара, но всё же ситуация взята под контроль. Улицы патрулировали военные броневики, отстреливавшие зомби пачками. Учёные сообщали об успешном начале вакцинации населения. Болезнь, охватившая планету, перешла в стадию излечения.
Таким как Джонни сейчас было самое раздолье. Бывший ещё месяц назад безработным разгильдяем, теперь он щеголял званием мародёра. Титул солидный, и выглядел Джонни соответственно. Пальцы его слепили драгоценными перстнями, найденными в заброшенных хозяевами особняках, над левым плечом угрожающе торчало дуло бенелли, ещё одного добытого в первые дни катастрофы трофея. Он шествовал по пустым улицам, по-хозяйски оглядывал свои владения, выбирал, в какой из домов влезть сегодня. За спиной висел пустой пока вещмешок. Ещё пару недель и иммунитетом против вируса будут обладать уже все выжившие, останется только добить зомби. Раздольная жизнь скорее всего закончится. Анархия — бизнес для шустрых.
Джонни заметил зомби на лужайке у дома. Зомби тоже заметил Джонни и попытался перелезть через живую изгородь. Он рычал, поскуливал, пялился мутными зенками на объект своего извращённого вирусом кулинарного вожделения. Джонни усмехнулся, нарочито медленно снял с плеча дробовик, передёрнул затвор, прицелился, чувствуя себя в этот момент полноценным хозяином жизни. Или смерти, тут уж как подойти к этому вопросу. Джонни был слишком приземлён, чтобы рассуждать на такие высокие философские темы. По улице прокатилось эхо выстрела. Мозги зомби вперемешку с ошмётками гнилой плоти и осколками костей черепа усеяли запущенный газон.
Полюбовавшись делом своих рук с видом художника-экспрессиониста, Джонни оглядел дом, перед которым остановился. Стёкла в окнах были целыми, значит сюда ещё не дошли его коллеги-мародёры. Джонни выбил стекло прикладом дробовика, расчистил раму от осколков и залез внутрь.
Домишко ему попался богатый. Джонни сгребал драгоценности из хозяйского комода, брезгуя серебром, кидал в недра вещмешка мелкую электронику, антикварные статуэтки. Несмотря на кажущуюся простоту, это было делом нелёгким и очень скоро Джонни утомился. Он сел в роскошное кожаное кресло, закинул ноги в пыльных сапогах на кофейный столик. Рядом с креслом стоял огромный, около метра в диаметре, глобус. Джонни вспомнил, как в школе не раз играл таким, только поменьше, в футбол, когда учитель географии припаздывал на урок. Он заржал, вспомнив как пнул глобус прямо в лицо своему другу Питу и выбил ему сразу два передних зуба. Джонни пихнул глобус ногой. Тот повалился на пол, верхняя его половина отлетела и по мягкому ковру разлетелись бутылки.
Джонни аж подпрыгнул в кресле. Это ж надо, какой улов! Он выбрал самую вычурную бутылку виски, выдрал пробку и принялся лакать алкоголь прямо из горла. А почему бы и нет! Сейчас такое время, делать можно что хочешь и когда хочешь, так почему бы не сделать пару глотков виски в одиннадцать утра.
Когда бутылка опустела наполовину, Джонни, шатаясь, побрёл по дому в поисках закуски. Еду сейчас было найти труднее всего, но и тут ему повезло. Он набрёл на кухне на целый склад снеков. Разорвав большой пакет чипсов, Джонни принялся обедать. Он достал из кармана разгрузки недопитую бутылку, уселся за стол. Единственный его авторитет — бабушка — всегда говорила, что хорошие мальчики едят за столом. А умные мальчики едят за столом в гостях.
День пролетел в развлечениях незаметно. Джонни поспал в мягкой кровати, пострелял по вазам, нагадил в шкаф, чуть не поперхнулся арахисом из хозяйских запасов, уничтожил ещё пару бутылок виски и его потянуло на подвиги. Ему казалось, что весь мир сейчас его и он в нём полновластный хозяин. Шатаясь и икая, Джонни вышел на улицу, немало повозившись с дверным замком.
Он шёл по пустым улицам в поисках того, с кем бы поделиться соображениями о собственной вселенской важности. Каким-то чудом ему не попалось на пути ни одного зомби. Дробовик и даже плотную куртку, какую-никакую защиту от зубов оживших мертвецов, он оставил в доме, где так удачно напился.
— Эй, Джим, смотри, вон ещё один.
Хаммер, взвизгнув тормозами, остановился в десятке метров от Джонни. Стекло за грубо приваренной решёткой опустилось и в бойницу высунулся ствол винтовки. Стрелок, сидевший на пассажирском сидении, брезгливо посмотрел на грязное тело, болтающееся по дороге от обочины к обочине. Оно вдруг остановилось, вперило бессмысленный взгляд из-под нечёсаных косм на вставший на его пути броневик. Из его пасти слышалось что-то отдалённо напоминающее бормотание. Винтовка дёрнулась, выплюнув из дула порцию свинца. Тело Джонни отбросило назад с такой силой, что он едва не кувыркнулся через голову. Водитель надавил на газ, вывернул руль, стараясь не наехать на грязное пятно того, что мгновение назад плескалось в голове у Джонни.
— Что ни день, то зомби всё тупее, — ворчливо пожаловался стрелок.
— И вонючее, — поддержал его водитель, — От этого несло, как от компостной ямы.
Машина с дозорными скаутами поехала дальше, шаря фарами по тёмной улице. Бывший мародёр Джонни растекался на асфальте смрадной сивушной лужей.
podrovatniy

Источник