Продаю телевизор

Продаю телевизор.
Куплен новым в крупном сетевом магазине месяц назад.
На гарантии. Все чеки сохранены.
Состояние идеальное, чего не скажешь обо мне и моей семье.
Отец перевёл нам деньги в начале весны, и мама решила, что пора сменить старый Hitachi с кинескопом, который видел, наверное, ещё Ленина, на что-то «более новое, плоское и большое».
Так она выразилась.
Вскоре наш «старичок», аккуратно завёрнутый в выцветшее покрывало, был отправлен на мусорную свалку. На его месте поселился сорока шестидюймовый красавец с тонкими серебристыми гранями и Full HD-экраном.
Сорок шесть дюймов не такая уж большая диагональ, однако в нашем случае её вполне хватало, чтобы рассмотреть в чёрный экран телевизора всю комнату, словно в зеркало.
С этого, я подозреваю, всё и началось.
Возвращаясь из универа раньше, я иногда замечал, что бабушка подолгу смотрит в экран выключенного телевизора. Человек старой закалки, она видела смысл своей жизни в том, чтобы быть полезной. Уборка и готовка были примерами проявления её заботы о нас с мамой.
Тогда я считал, что она всматривается, не осталось ли пятен на экране от случайного прикосновения пальцами.
Пару недель спустя, после покупки этого телевизора, я не пошёл на занятия. Нужно было подтянуть «хвосты», а сделать это в шумной компании одногруппников было решительно невозможно. Около полудня из зала донёсся какой-то дикий, ни с чем не сравнимый вой, переходящий в хрип. Я прислушался, так как до конца не был уверен в том, что вообще мог слышать этот звук. Спустя мгновение в соседней комнате раздался удар страшной силы.
Бабушка лежала на полу, под выключенным телевизором.
На какую-то долю секунды послышался лёгкий треск, доносившийся с поверхности черного экрана, однако шнур был извлечён из розетки. Я бросился на пол к лежащему под телевизором телу, больно ободрав колени. Глаза бабушки закатились. Левая рука судорожно шарила по ковру. Правый угол её рта безобразно обвис, на плечо текла слюна. Она силилась что-то сказать, но изо рта вырывался лишь жуткий хрип с каким-то нутряным подвыванием. Я держал её ставшую ледяной правую руку и пытался нашарить выпавший из кармана телефон. Вдруг её глаза вернулись на своё место, выкатившись из-подо лба, взгляд стал осмысленным, и я смог разобрать два слова.
Чёрная. Тень.
Секундой позже бабушки не стало.
Повинуясь какому-то наитию, я вскочил и посмотрел прямо в чёрную Full HD матрицу, висящую на стене.
Вы можете сказать, что на моём месте можно было увидеть всё, что угодно. Мгновением раньше у меня на руках умерла бабушка, которая присматривала за мной с семи лет, которую я любил, пожалуй, так же, как маму. Шок и всё такое.
Я вас уверяю: купите этот телевизор, увидите и вы.
Длинная чёрная фигура с ломаными очертаниями, мерцающая. Бесформенные, текучие руки с искривлёнными длинными пальцами. Близко к экрану. Когда я закричал, она подняла на меня свой взгляд. Бельма, скрытые чем-то, напоминающим спутанные патлы. Чёрное на чёрном.
Все ругают похоронных агентов.
Они резво слетаются на «клиента», чуть только участковый выйдет за порог, после констатации смерти. Для нас агент был благом.
Я мало себе представлял, что нужно делать.
Мама же была в таком состоянии, что я боялся, как бы она сама не отправилась вслед за бабушкой.
Да она и отправилась. Чёрт!
После того, как мы скромно отметили третий день со дня смерти бабушки.
Пришли несколько дальних родственников и пара соседок. Нехитрый стол.
Для меня всё было, как в тумане. Уверен, что для мамы тоже. Думаю, её туман был намного гуще, потому что она каждое утро принимала какой-то барбитурат в таблетках.
Гости разошлись, я помог отнести посуду на кухню. Мама, враз похудевшая и ссутулившаяся, занялась ею. Раскладной стол я собрал и отнёс на место. Во время поминок я доел кролика, которого приготовила тогда ещё живая бабушка. Желудок был переполнен, я встал посреди зала, потянулся, бросив взгляд на завешенный серой простынёй, сложенной вдвое, телевизор. Мне показалось, что я различил какое-то движение под льняной тканью. Тень!
Во рту стало сухо. Я протянул руку, чтобы снять импровизированную накидку, как сзади услышал мамин голос: «Стой! Не открывай, сынок!»
От неожиданности я дёрнулся, и серая простынь сползла на пол.
Я стоял, открыв рот. Ждал чего-то ужасного. Позади мама, прикрыв рот правой рукой, левой — судорожно сжимая край передника.
Но ничего не произошло.
Просто назавтра я проснулся в квартире один.
Страшно кричал. Содрал горло, но продолжал кричать в потолок, сжимая мамину руку, безвольно свесившуюся из-под одеяла.
Её голова была сильно повёрнута вправо, кожа в районе лба, висков и ушей была синяя. Глаза приоткрыты и тусклы. Тусклыми были и её волосы. Никогда не думал, что волосы мёртвого человека отличаются от волос живого.
Участковый был подозрителен и на этот раз вызывал людей в белых халатах. С ними вместе приехали несколько парней в полицейской форме.
Один из них всё время улыбался. Мне очень хотелось дать ему в морду. Или воткнуть в глаз карандаш. Короче, как-нибудь стереть его улыбку с лица. Но вопросы криминалистов отвлекли меня от этих мыслей.
Ночь, когда моя мама лежала в морге и её готовили к «выдаче», так это называется, я провёл у своего друга. Его отец налил нам по полной рюмке коньяка, выпил сам, прямо из горлышка, и удалился. Спустя пару часов, когда все заснули, мы прокрались на кухню и допили оставшийся коньяк. Я почувствовал, что мне стало лучше. Теплее. Не так страшно.
Я рассказал своему другу о фигуре в телевизоре. Остаток ночи мы провели в Интернете. Искали хоть что-нибудь.
Я знаю. Мы — настоящие идиоты в глазах поколения, привыкшего решать всё в реале. Выросшего в full-contact, как говаривал мой отец. Верим, что некая информация, размещённая в Сети, поможет нам справиться с реальной угрозой.
Но у меня есть поправка.
Ломающаяся чёрная фигура в отражении этого телевизора не реальна.
Я отдаю себе в этом отчёт. Она не может принадлежать нашему миру. Но каким-то, с*ка, образом принадлежит.
И ещё. Этот телевизор нельзя отдать или просто разбить. Чёртова тварь вернётся. Так или иначе. Его нужно продать. За него нужно получить хотя бы символическую сумму. Тогда новый хозяин станет полновластным владельцем всего этого потустороннего геморроя.
Я похоронил бабушку и маму.
Поэтому оставьте своё осуждение для других моих ошибок.
Лучше купите отличный японский телевизор.
Подумаешь, что он сделан в Малайзии Они все там делаются. Там или в Китае.
Мы включали-то его раз десять от силы.
Покупайте.
Пока я жив.
Из сети

Источник