Тазик

 

Тазик На улице шёл дождь, а я шёл под ним. Люди бежали навстречу, огибали меня и бежали дальше - навстречу кому-то ещё. А я никуда не шёл. Всегда есть два направления: идут либо куда-то, либо

На улице шёл дождь, а я шёл под ним. Люди бежали навстречу, огибали меня и бежали дальше — навстречу кому-то ещё. А я никуда не шёл. Всегда есть два направления: идут либо куда-то, либо откуда-нибудь.
У некоторых получается совмещать. Так вот я шёл откуда-нибудь. От такого откуда-нибудь, что и вспоминать страшно. За моими плечами остались несчастная любовь и разрушенные надежды.
Недалеко от кондитерской стояла спина в жёлтой куртке. Она стояла неподвижно и смотрела куда-то вниз. Я прикрыл её зонтом от небесной влаги.
— Вы заслоняете мне дождь, — произнёс глухой голос.
— Извините пожалуйста, я не знал, — сказал я, сложил зонт и стал смотреть туда же.
— Порвался, — послышалось из куртки.
— Кто — не понял я.
— Кед порвался. Вот, вода затекает.
Действительно, ткань отошла от приклеенной толстой подошвы и из голубой превращалась в предательски синюю.
— А чего вы ждете — стало мне интересно.
— Жду, когда окончательно промокнет и мне станет не страшно ходить по лужам, — курточный голос был явно поражен моей беспросветной глупостью.
Мы постояли так ещё минуты три. Я промок до нитки, куртка из желтой превратилась в грязно-горчичную.
— Пойдемте, — тут я неожиданно для себя обнаружил, что между курткой и кедами были ноги, которые повели меня по закоулкам. Я старался не отставать, но море свеженалитых луж явно тормозила меня и ноги чуть не исчезли из виду.
Мы зашли в старый пропахший кошками подъезд. Худая рука извлекла из жёлтого кармана большие ключи и отперла старую деревянную дверь. Я снял пальто и отряхнул зонт на подъездную плитку. Когда я повернулся внутрь, передо мной стояла высокая худая девушка с черными волосами.
— Кто вы — спросил я.
— Женя, — ответил мне знакомый голос. Вне куртки я его узнал не сразу.
— Иван, — потупил я взгляд.
Внезапно осознал, что в квартиру меня никто не приглашал и я нагло вломился домой к незнакомой бедной девушке. Но девушка себя бедной явно не считала. Сняв кеды и мокрые носки в ромбики, она позвала меня пить чай. Я бы ни за что в жизни не согласился, но оказалось, что к чаю будет малиновое варенье, а это уже тяжелая артиллерия.
***
На небе мигали звёзды. Одна из них отвалилась и полетела вниз.
— Загадал
— Ага, куртку новую, с капюшоном.
— Дурак! Говорить нельзя.
— Ну ладно, в старой ещё год похожу, а там опять август, звездопады.
— Приезжать будешь
— Постараюсь, но вряд ли. Сама понимаешь, работаю день через день, особо не вырвешься.
— Ну ладно. Остался год. Только год, а там уже и выпускной.
— А что после выпускного
— Уеду на Северный полюс, буду переворачивать пингвинов.
— И вот стоило шесть лет учиться в меде, чтобы потом переворачивать пингвинов
— Мама говорит, что высшее образование делает человека личностью. А врачом я не буду. У меня сразу все пациенты издохнут.
— Так пошла бы на дизайнера, там учиться меньше.
— Какая разница, где учиться, если на переворачивателя набора нету А медНу пригодится. Думаешь, пингвины не болеют На такой-то холодине!
***
Женя часто рассказывала мне про общежитие. Она любила его магию.
— Понимаешь, так смешно смотреть, как красивые накрашенные девочки снимают макияж и каблуки и надевают растянутые треники и резиновые шлёпки. За стенами общаги все такие лёгкие, красивые, воспитанные, что парни, что девчонки. Зато внутри неё можно пить пиво, шутить пошлые шуточки и ругаться матом. Это особое место, общежитие раскрывает карты, вскрывает пороки как гнойники. И это так интересно!
Единственное, что не нравилось Жене в общажной жизни — так это один тазик на весь блок. Как-то она призналась мне, что на первую же зарплату купит себе большой красивый таз, а лучше два — отдельно для цветного и белого.
Именно поэтому я решил сделать ей особенный подарок на окончание университета: купил хорошую стиральную машину. Распределили Женьку в наш родной город педиатром. Не то чтобы она была счастлива, но так и быть согласилась повременить с полюсом и попрактиковаться в лечении пингвинов на детях. Я сам жил в общежитии, поэтому мы сняли маленькую уютную квартиру на окраине города. Именно туда я привёз свой подарок, обвязав его большим красным бантом.
И вот настал день Ха. Мы торжественно вошли в наше новое жилище, закинув перед собой блохастую подъездную кошку, наскоро названную Жучкой и внесли новый электрический чайник. Не менее торжественно я провёл Женьку в ванную и показал белоснежную стиралку на двести лошадиных сил. Я ждал всего: смеха, криков, ахов, но не слёз. Она просто села на пол и заплакала.
— Женёк, ты чего Не понравилось Ты же сама хотела, Жень.
— Ваня, — её лицо впервые в жизни стало серьёзным, — я мечтала о тазике. О пластиковом, металлическом, да хоть чугунном тазу! Но не о машинке!
— А чем машинка хуже Она ж сама стирает, сушит, мороки меньше!
— Всё просто, Ванечка. Машинку с собой на Северный полюс не возьмёшь, с горки в ней не покатаешься. Она приковывает к одному месту, главное, чтоб рядом розетка была, и не даёт сделать ни шагу в сторону. Это не машина, это кандалы! И дело не в ней! Я не хочу оставаться тут, не хочу всю жизнь сидеть на одном месте. Не хочу бесконечного круга работа-дом-работа! Давай путешествовать, делать что хотим и как хотим. Давай всё это вместе.
В тот вечер было многое. Мы ругались, кричали, мирились и снова кричали. Нет, мы не расстались, поженились, родились и подросли дочки. Мы встали на ноги: я стал главным инженером, Женька- лучшим педиатром в городе. Дети обожают её: красивую, спокойную и в белоснежной шапочке с пингвинами. Дома всегда весело и вкусно. Я практически счастлив, все мои мечты сбылись.
Но каждое утро я вижу в её глазах мимолётную, секундную грусть и жалею, что не купил ей тот чёртов таз

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *