Она откинулась на спину, лежала и разглядывала потолок

Абстрактный. Непонятный. Перевела взгляд на обои. Стоило ей отвернуться, как они меняли фактуру, цвет, рисунок. За окном в непонятном танце сменялись день, ночь, утро и вечер… — Маргарита… Маргарита… Маргарита…
Она поднялась, выскользнула из простыней. Подошла к зеркалу. Какое-то время разглядывала себя. Нагота беззащитности. Наглость плоти. Провела рукой по животу, бёдрам. Непривычно. Ново. Глаза медленно меняли цвет. В карем расцветали фиалки. Губы то изгибались в саркастической улыбке, то скорбно поджимались, то припухали от поцелуев.
— Мастер… Мастер… Мастер…
Она оглянулась. На кровати лежал Мастер. Её тянуло к нему той силой, которой невозможно противостоять. Когда не можешь не касаться, когда сама не замечаешь как, а уже целуешь.
Маргарита устроилась рядом с Мастером.
— Он дал нам имена. Мастер и Маргарита. Как тебе
Мастер молчал. Его глаза были закрыты, черты плавились.
— Он всё ещё создаёт тебя Знаешь, он уже придумал, что я люблю тебя больше жизни. А сам даже не удосужился завершить портрет.
Она потянулась к светлой пряди, пропустила меж пальцами. Прямо в её руках прядь потемнела, завилась локоном и выскользнула из рук. Она коснулась тёплой щеки, продолжила движение к губам. Ощутила его дыхание, глубокое, сонное. Её переполняли нежность и ласка. Маргарита, выгнув спину, спустилась ниже и мягко провела ладонью по животу Мастера, покрыла его теплоту короткими быстрыми поцелуями.
Мастер обнял её и прижал к себе. Скользнул горячей рукой по спине. Маргарита подняла взгляд и в глазах любимого попыталась рассмотреть судьбу. Безмятежные, синие, как летнее небо. Маргарите стало страшно от этой глубины, от парения в высоте полёта. И она обняла Мастера, чтобы не упасть.
— Как думаешь, что он пишет
Мастер усмехнулся:
— Явно что-то глубоко трагичное. Может, религиозное. Если бы это была комедия, мы бы вытворяли глупые вещи. Если любовный роман, то сейчас была бы финальная сцена. Но мы только воплотились…
— Я не хочу быть частью трагедии! — Марго отодвинулась. Подошла к столику, выбрала баночку с кремом и лёгкими движениями стала втирать снадобье. Кожу обожгло мурашками и огненным холодом.
— Что ты делаешь Откуда это
— Гелка дала. Я знаю, кто может нам помочь.
— Кто это Гелла
Марго задумалась, отмахнулась.
— Не помню, но я знаю, что сделаю.
— Не смей!
Голос Мастера потонул в свисте ветра, полёте. Марго оседлала метлу и выпорхнула на ней в окно. Внизу проносился город. Лава огней. Марево света.
Пространства сплелись в вихре движений и выплеснули Маргариту в розе миров у древних врат. Горел чёрный огонь. Расползалась реальность.
Марго вошла внутрь огромного дворца. Она знала, кто ей нужен. И легко нашла его.
— Я хочу убить автора. И хочу, чтобы мы научились жить сами.
Ей протянули пузырёк. Мутное стекло, резкий сладковатый запах.
— Цену узнаешь позже…
Марго подхватила тяжёлый напиток. Её накрыла волна тошноты. Девушка попятилась:
— Нет.
Швырнула стекло о чёрный камень пола:
— Нет!
Ответом ей был смех.
Марго провалилась в лабиринт пространств и миров. Очнулась она в нескольких кварталах от дома. Поднялась. Мимо проходили подростки. Заметив нагую Маргариту, достали телефоны и начали под гиканье и смешки снимать видео. Марго показала им фак. Щёлкнула пальцами — вся техника отключилась.
В другой руке девушка вновь сжимала пузырёк мутного стекла. Последующие часы Марго пыталась его утопить, бросить на рельсы, оставить в заброшенном здании. Безуспешно. И Маргарита выпила яд, предназначенный автору.
Мастер нашёл рыдающую Маргариту под утро.
— Не послушалась.
— Наверное, я скоро умру.
— Почему ты так решила
Девушка показала флакон.
Мастер побледнел:
— Пошли домой.
И был день. И была ночь. И Мастер и Маргарита были единым целым.
И настало утро. Автор проснулась. Её мучило чувство потери чего-то значимого. Пустота размером в мир сквозняком холодила её существование. И возникло непреодолимое желание писать.
На листе ровными рядами заплясали смыслы.
Девушка откинулась на спину, лежала и разглядывала потолок. Абстрактный. Непонятный. Перевела взгляд на обои. Стоило ей отвернуться, как они меняли фактуру, цвет, рисунок. За окном в непонятном танце сменялись день, ночь, утро и вечер…

Источник