ТУМАН

Путешествие
Пришёл брат. Один из пятидесяти моих братьев, раскиданных паучьей судьбой по миру. Идём, говорит шевеля своими хелицерами, я покажу тебе что — то.
— Куда, — говорю я ему шевеля своими, — у меня тут мух размножилось, кошка недалеко умерла, так мне забот хватает. Осень скоро, заготовки в самом разгаре.
— Да, плюнь, — говорит он мне, — ты когда увидишь это, когда вдохнёшь тумана, враз о своих мухах забудешь, тебе всё будет по плечу, поверь мне.
Делать нечего, согласился. Шли долго. Сначала был розовый мир заходящего солнца, угрожающее блески ласточек над нами, потом высокая шершавая стена, мокрая от недавнего дождя, серая наклонная равнина равномерно вздымающаяся скользкими от влаги холмами, какие — то туннели пахнущие старым подгнившим деревом, тёмные провалы в красном камне. Места были незнакомые и пугающие, меня так и подмывало развернуться и на всех лапах побежать домой, но брат упорно вёл меня вперёд, подбадривая, а иногда и подталкивая меня в дрожащее от страха брюшко.
Наконец мы выползли в совершенно белый мир. Где — то на пределе видимости, конечно маячили неясные тёмные тени, скорее не тёмные даже, а тёмно — фиолетового оттенка, но всё что окружало нас с братом непосредственно — было белым и пахло давно мёртвыми ракушками.
— Сейчас он придёт, — сказал брат.
— Кто — едва успел спросить я, как вдруг этот сверкающий мир разорвал страшный скрип и нас накрыла серая тьма.
— Не бойся, — шептал мне брат. — Не бойся, сейчас всё пройдёт. Со мной тоже так было, но пришёл туман, я вдохнул, задохнулся и увидел Его.
Мир по прежнему был сер, огромен и страшен. Ещё я чувствовал какое — то тепло. Огромное, чужое и угрожающее. Оно заслонило полмира, иногда двигалось и перемещалось, от чего становилось ещё теплее, ещё жарче, и тогда я с трудом сдерживал себя чтобы не дать дёру, не скрыться, не забиться в ближайшую щель и замереть, не двигаться, не дышать. Потом вспыхнуло малиновое солнце и пришёл туман. Он был белёсым, горьким, и ядовитым. От страха я едва не свихнулся, и всё таки не выдержал, рванулся в сторону спасительной трещины в стене. Брат схватил меня за лапу и уцепившись всеми оставшимися своими за мелкие выступы на стене кричал, просил, требовал терпеть и ждать. На пятом вдохе все поры моего тела словно закрылись, захлопнулись, удерживая внутри меня эту ядовитую горечь. Всё, подумал я, и вдруг увидел Его.
Он стоял очень далеко, у противоположной стены мира, и тем не менее Он был огромен. Он был до неба. Охватить Его взором сразу всего, не было никакой возможности, поэтому я сосредоточился на его глазах. Огромные, окружённые тёмной растительностью, они отражали свет периодически вспыхивающего малинового пламени, и в эти мгновения затягивали меня в смоляные пропасти бездонных чёрных точек пространства в самой их середине. Что творилось там, страшно было себе представить, но мне казалось что я вполне мог бы отважиться и узнать, понять что там, что внутри этих угольных дыр! Оказалось что эти слова я прокричал, потому что очнувшись, я увидел что брат надвинулся на меня своим мохнатым тельцем и прижал меня к стене.
— Тихо, — шикнул он мне.
— Кто это — спросил я его.
— Хозяин этого мира, — сказал брат. — А может и всех миров. Может быть он создал всё что вокруг нас. Ты никогда не задумывался, откуда всё это взялось Что, что ты чувствуешь сейчас
Я прислушался к себе. Я всё видел. Всё чего не видел до сих пор. Это огромное существо, огромные предметы окружающие нас, слышал какие — то странные ритмичные звуки доносившиеся из соседнего мира, чувствовал миллионы запахов неведомых доселе, волнующих, возбуждающих, терзающих своей загадочностью, манящих своей близостью.
— Что со мной — спросил я.
— Не знаю, — ответил брат. — Наверное то же, что и со мной. Одно знаю точно. Это из — за тумана…
Письмо
Привет. Хорошо что ты не слышишь и не читаешь меня. Представляю что бы, ты обо мне подумала. Ну, ты конечно и так знаешь, что я придурок, но это думаю даже для тебя было бы слишком.
Так вот. Сначала об эволюции. Забавно… Помню те времена, когда я говорил с тобой как с живой. То есть как с реальностью, как будто ты была рядом, видела, слышала, обоняла меня. Не знаю, думаю так мне было легче. Не вообще легче, где уж там, а легче говорить с тобой. Ведь накапливалось всякого, а с кем ещё таким поделишься Мне больше не с кем… Да, а потом я как — то заметил, что говорю с тобой как с фотографией. Фотографии конечно никакой не было, но я представлял её, словно она висит на стене, в моей кухне. Приходил с работы и говорил, говорил… Ерунду какую — то нёс, и даже по моему о бабах своих тебе рассказывал. Наслушалась ты, уж прости… Потом я, и в это перестал верить. Человек зверюга гибкая, ко всему адаптируется, почти всё способна принять, и почти со всем могущая жить. Вот как я, например. В общем, теперь я говорю с тобой как с призраком. Или точнее, как с выдумкой, как со своей фантазией. Знаешь, как в детстве мы все выдумываем истории, представляем какие — то события, людей, диалоги с ними. Так вот и я…
О пауках хотел тебе рассказать. Я сейчас в предбаннике курю. Ну, помнишь у меня дома, где второй вход в дом, там две двери и пространство между ними. Предбанник наверное. Или тамбур, не знаю… Я курю там. Поставил себе кресло, маленький столик. Пепельница зелёного стекла, трубка которую ты подарила. И вот значит, несколько дней назад, в субботу по моему, я заметил паучка. Маленький такой, на паутинке сидит в углу. Что меня подвигло понятия не имею, но я наклонился и выпустил на него струю дыма. Паучок довольно шустро смотался в свою щель в стенке и больше я его в тот вечер не видел. На следующий день история повторилась, с той лишь разницей, что на этот раз тварь убежала не так шустро. Позавчера представляешь, он вообще не убежал. Дёрнулся только, и остался на месте, и как мне показалось, даже немножко развернулся в мою сторону. И вот вчера вечером, я сварил кофе, вышел в свой предбанник, закурил и увидел своего паучка. Не одного. Рядом с ним сидел ещё один. Чтобы ты понимала; пауки не выносят компанию себе подобных и никогда не сидят рядом. Никогда. А эти сидят. Словно ждут чего то. Понимаешь Он друга привёл. Они блять, покурить пришли! Как хочешь, можешь считать меня сумасшедшим, но я клянусь тебе — всё чистая правда. Вот фотография даже есть. Один правда к этому моменту всё таки спрятался, и снять я успел только этого. У меня курящие пауки есть, можешь себе представить Надеюсь только, что разговаривать с ними я не начну. Как вот с тобой сейчас. Ладно. Мне спать пора. Пиши если что. До встречи.

Кенси Убуката

Источник