656 год до н.э.

 

656 год до н.э. Абдеры ***... И если мы вооружим рабов и пустим их перед фалангой, у нас получится разбить этих дикарей! Помолчи, оратор. Твои слова сладки, но этим мы прогневаем как богов, так

Абдеры
***
… И если мы вооружим рабов и пустим их перед фалангой, у нас получится разбить этих дикарей!
Помолчи, оратор. Твои слова сладки, но этим мы прогневаем как богов, так и предков, ждущих по ту сторону Стикса Внемлите, эллины, я принял решение.
Шепот затих окончательно. Люди смотрели на Темесия, основателя и правителя небольшого полиса, выросшего прямо на границе воинственной Фракии. Он тяжело подошел к оратору, заглянул тому в глаза. В его взгляде играли злоба и отчаяние.
Мы будем воевать так, как и наши предки. Только фаланга, только свободные. А рабы — пусть останутся рабами.
Ты надменен и глуп, Темесий. Твоё решение приведёт всех нас к смерти. Слышите, собрание Город сгорит, а дикари-фракийцы будут распивать вино, вдоволь поизмывавшись над нашими трупами. Они угонят в рабство детей и будут насиловать наших женщин. Вы хотите этого Я ухожу, и призываю последовать за мной всех, кто не хочет погибнуть из-за глупого упрямства.
Он развернулся, придерживая одежды, вышел. Спустя несколько секунд за ним последовало еще двое, остальные остались. Мужчины хмуро разглядывали убранство зала и своего лидера, а тот обвел оставшихся долгим и тяжелым взглядом.
Мы все знаем, что можем умереть, но остались здесь, ибо чтим традиции наших предков. Мы знаем, что смерть и без того поджидает нас за углом ежедневно, еженощно. Мы знаем и то, что смерть еще не конец. Мужайтесь, эллины, многие из нас не увидят рассвета.
Главы влиятельнейших родов стали подниматься и уходить поодиночке. Едва последний из участников совета покинул помещение, Темесий рухнул на скамью и прошептал:
Это просто набег, просто набег, и ничего более. Фаланга справится, а если… А если и прогнется плевать. Подкрепления уже вот-вот должны прибыть.
На столике, под небольшой шкатулкой, лежало слегка помятое письмо от старого друга. Тот писал, что фракийцы готовят большой набег на полисы, о том, как Кардия уже подготовилась, и даже высылает солдат на усиление союзной Абдеры.
Разведка Абдеры подтвердила известие спустя сутки, но если бы не Кардия, сильная и могущественная Кардия, Темесий бы узнал о нападении только со стуком врага в двери собственного дома… .
Время пролетело незаметно, фаланга уже собрана, и скоро будет большая битва.
Каждый раз, когда мужчина думал об этом, его лицо искажала досада . Если бы не та злополучная засада фракийцев, случившаяся при первой высадке на берег, он встал бы в строй. Но теперь, хромающий после злой стрелы — он не годился для битвы.
И поэтому мужчина ждал.
Секунды медленно превращались в минуты и часы, солнце стыдливо пряталось за крышами выцветших домов. Над бокалом Темесия, развалившегося в задумчивости на ложе, то и дело пролетала, противно жужжа и совершенно не желая реагировать на отмашки, толстая муха. Она все норовила утопиться в терпком вине. В зале царила полутень, музыкантов заменяли цикады. Было прохладно, как в храме.
Когда светило скрылось, Темесий, пошатываясь, встал. Вино ударило в голову, требовалась добавка, и мужчина грузно зашагал к столу, чтобы снова наполнить кубок. Он смотрел, как густая алая жидкость вязко лилась из кувшина, и уже почти было долил до нужной меры, как рука его дрогнула.
На улице явно что-то происходило. Что-то необычное, неслыханное и невиданное.
Темесий мелко задрожал. До него доносился жуткий, нечеловеческий вой и грохот, словно по улице от самых ворот к нему приближался ураган, посланный Зевсом в наказание за глупость и неуважение. В какой-то момент в грохоте стали различимы отдельные голоса, топот и звон металла.
Темесий бегло окинул взглядом помещение
Ну же Да!
Он рванул к едва заметной дверце, укрывшейся за колоннами, распахнул ее и стал судорожно выбрасывать оттуда бытовую утварь. Наконец, найдя искомое, он повернулся. В его руке был крепко сжат египетский кхопеш, купленный под предлогом безделушки, украшения, но заботливо спрятанный на случай предательства в укромном месте приёмной залы.
Темесий повернулся вовремя.
В дверном проёме стоял фракиец.
Он сделал шаг вперед, и, освещаемый факелами помещения и отблесками зарождающегося пожара, бросил вперед то, что держал в левой руке. Тихо ударившись о плитку, отрубленная голова покатилась под ноги Темесию.
Это твои подкрепления, грек,- с мерзким акцентом выкрикнул незнакомец и перебросил копье в правую руку.
Темесий оскалился. Кхопеш задрожал, словно умоляя о вражеской крови, и грек не стал противиться зову Ареса. Прихрамывая, он пошел вперед, и незнакомец, расхохотавшись, зашагал навстречу.
Удар копья, еще один. Темесий едва отбивал их. Фракиец был подобен рассерженному улью, его копье, словно сотни рассерженных пчел жалило то в ногу, то в руку, то и дело проходя сквозь защиту и оставляя кровавые отметины. Наконец, незнакомцу надоела эта игра, и он сделал резкий рывок вперед, толкая Темесия на пол.
Грек упал, и в тот же момент жало копья пробило ему запястье.
По зале разлетелся крик боли и отчаяния.
Заткнись. Я оставлю тебе жизнь за твою честь. Я знаю, что ты ведал о грядущем поражении, но не опустился до уровня зверя. Перевяжи руку и уходи. И повяжи на лоб красную повязку, тебя не тронут мои воины.
Закончив говорить, незнакомец выскользнул из зала.
Темесий не стал тянуть время. Поднявшись, он оборвал кусок ткани с одежды и, пропитав его собственной кровью, кое-как повязал на голову. Закончив приготовления, он взял верный кхопеш в левую руку, и вышел на улицы.
Он шел меж домов так быстро, как мог. Вокруг то и дело мелькали фракийцы. Они влетали в дома, оттуда раздавался шум борьбы, затем крики и плачь. Но он шел.
Жизнь всего одна Темесий не хотел её терять. Никто не спустится за ним в Аид.
Наконец, мужчина покинул пределы города и устремился к ближайшим холмам. Через несколько минут, бросив прощальный взгляд на горящий город, он повернул за холм и столкнулся с оратором.
Тот стоял весь в крови, сжимая в руке короткий меч. Взгляд его был безумен. Увидев Темесия, оратор закричал:
А вот и ты, предатель. Тебя ждёт смер…гххрхх,- короткий метательный дротик пробил ему грудь, и грек, хрипя и давясь кровью, рухнул.
Пораженный Темесий посмотрел на вершину холма, откуда пришло спасение, и увидел того самого фракийца. С ним стояло две молодых девушки.
Долг отдан. Две жизни за две жизни,- сказал он, и снова скрылся из виду.
Темесий еще пару минут смотрел ему в след, думая о чем-то, затем тряхнул головой. Времени, чтобы тратить его попусту, не осталось. Он попятился, затем развернулся и побежал, как мог.
Когда силы покинули его, он остановился и сел на землю. Зарево пожаров еще виднелось на небе, и он отвернулся, сглатывая горький комок.
Когда он начал вставать, резкий удар опрокинул его наземь.
Из живота торчал наконечник дротика. Последнее, что он смог различить, были фракийские сандалии у самого его лица.

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *