Истории из жизни реальных людей
Обещания плохи тем, что их следует выполнять. Я недавно имел неосторожность пообещать одному молодому человеку, что вытащу из джунглей своей памяти несколько легенд о Викторе Цое, и сейчас попробую это обещание выполнить.
Сразу же хочу предупредить всех критиков от «Интернета» — в данной заметке я не претендую на историческую достоверность, я даже не полезу проверять информацию ни в книги, ни в Google. На самом деле я хочу сохранить атмосферу того дефицита информации, домыслов, вымыслов и прочей недостоверности, присущей временам детства моего пионерского и юности, почти комсомольской. Всё, что здесь будет — это слухи и отголоски слухов, долетавшие в мой отнюдь не столичный город в далекие восьмидесятые. Это сейчас при грамотном использовании поисковых систем можно найти всё, что угодно, а тогда… Но это уже отдельная история.
Итак, слух номер 1. Виктор Цой был совершенно случайно обнаружен на каком-то мероприятии Ленинградского рок-клуба Борисом Гребенщиковым. Причем, легенда гласит, что впервые он услышал Цоя в какой-то электричке, следовавшей то ли к месту проведения мероприятия, то ли от него. Будущий мэтр советско-российского рока сразу же определил талантливость и перспективность юноши и немедленно взялся за его воспитание. Борис Борисович уже тогда имел весомый авторитет в определенных кругах (всё-таки группа «Аквариум» будоражила слух аж с 1972 года) и, соответственно, обладал определенными возможностями. В процессе воспитания Виктор Робертович ознакомился с образцами западной музыки, которые было очень нелегко «достать» (кто-нибудь помнит, что такое «музыка на костях»), просмотрел некоторое количество видеофильмов (тогда слово «видеомагнитофон» было известно меньшему, нежели сейчас, количеству людей, а сейчас его помнят тоже немногие), получил несколько уроков игры на гитаре и выполнения аранжировок. Много времени было посвящено изучению философий, преимущественно восточных, преимущественно буддизма. В соответствии с традициями кого-то из древних в кругу посвященных запускались по воде чаши с вином, притом в качестве водного бассейна использовалась ванна в коммунальной квартире (а Вы бывали в Питере), а в качестве вина — номерной портвейн (попробуйте интереса ради, хотя вряд ли сейчас найдется адекватный аналог). Тем не менее, Борис Гребенщиков оказал немалое влияние на будущий творческий путь легенды русского рока.
Переходим к слуху номер 2. Всё тот же Борис Гребенщиков организовал Виктору запись дебютного альбома «45». Запись альбома рок-музыканта в те времена — это отдельная тема для разговора. Это сейчас — идешь в студию, вносишь оплату и получаешь собственно помещение, звукозаписывающую аппаратуру и звукорежиссера в придачу. Тогда всё было сложнее. Кто-то, например, даже умудрился договориться с «Мосфильмовским» микроавтобусом с передвижной студией звукозаписи, предназначенного для записи звуков на открытых пространствах. Впрочем, я отвлекся…
Так вот, альбом «45» был записан, и пришла пора «презентовать» его в Ленинградском рок-клубе. «Презентовать» — это тоже громко сказано. Кто помнит — тот знает, остальные могут обратиться ко мне, я объясню, как примерно это было. Но возникла одна проблема. У группы «Кино» тогда ещё не было ударника. Собственно, вся группа тогда состояла из двух человек. В альбоме вместо живого музыканта использовали драм-машинку. О боги, это была просто шайтан-техника! Деревянный ящик с кнопочками и ползунками, заполненный по последнему слову радиотехники того времени. После долгой настройки он мог выдавать на линейном выходе (знаете, что это) партию ударных инструментов. Почти как сэмпл, но не сэмпл. Партия по сути была зацикленной записью (ну не совсем записью, всё-таки звук генерировался в процессе) нескольких тактов, повторяющихся до тех пор, пока не будет нажата кнопка «Стоп». Отсюда и несколько монотонная партия ударника на альбоме «45». Настройка этого чудо-девайса занимала ооооооочень много времени, была чем-то сродни колдовству, и я подозреваю, что повторить настройку одной и той же партии дважды было весьма трудно, если не невозможно. Осуществить такую настройку в процессе концерта, строго ограниченного по времени, было невозможно. А без ударных Цой отказывался выступать наотрез. Выход нашел (опять же по слухам) всё тот же Гребенщиков. Он предложил записать все партии драм-машины на магнитную ленту (это почти как флешка, только аналоговая) и включить на концерте запись, под которую группа «Кино» и будет петь. Так и сделали, и поняли все, что это было хорошо. Группа «Кино» была принята избалованной ленинградской публикой и начала свой путь к вершинам славы. Но… Есть и такой слух, что это была первая фонограмма на сцене в Советском Союзе…
А мы переходим к слуху номер 3. Слух относится к мистическим, и был всячески усилен брошюркой с названием типа «Последний пророк света». Где-то она пылится у меня в недрах книжного шкафа, могу даже отсканировать и отправить почитать, но это отдельный разговор. Просто так не отдам из вредности. Так вот там автор утверждал, что Виктор Цой является не более и не менее, чем пророком Ильей, посетившим наш обреченный мир накануне второго пришествия. И доказывал это при помощи анализа и расшифровки текстов Виктора Цоя. Притом текстов было взято невообразимое множество. Попытаюсь вспомнить несколько доказательств (искать книгу не позволяет безмерная лень человеческая). В одном из них берется песня «Последний герой», и методом множественных переводов с языка на язык слово «герой» превращается в «пророк». Ну а кто является последним пророком Конечно же Илия. Еще берется строчка «мое место слева и я должен там сесть», затем автор напоминает, что на иконах слева изображают Илью, и доказательство готово. И вся брошюрка в таком вот духе. Конкретный пример того, как можно притянуть доказательства к утверждению, а не вывести утверждение из фактов методом логических рассуждений. Но как памятник эпохи брошюрка весьма интересна.
Слух номер 4. Виктор Цой с определенного времени (года с 1984-го) перестал считать «Кино» рок-группой и начал утверждать, что это поп. В принципе, ничего плохого в словообразовании «поп-группа» я не вижу. «Поп» — значит, популярная. А к чему в итоге стремится любой музыкант, да и любой творец вообще Именно к популярности, среди прочего всего. Кроме того, Цой стремился сделать группу «Кино» группой модной, что, кстати, легко подтверждается стилем одежды музыкантов группы во второй половине восьмидесятых. Что ж, Виктор Робертович этого вполне добился, группа действительно была модной. А еще в одном из интервью прозвучала фраза, что музыканты пытаются делать музыку, аналогичную музыке «забугорной» группы «The Cure» (известной у нас по песне группы «Алиса» «Театр теней» — злые иностранцы нагло украли у русских музыкантов песню и спели ее под названием «yoto song»). Ну и почему бы и не «The Cure» — группа неплохая, темы интересные, а «косить» под кого-то в те времена было незазорно.
На этом, пожалуй, закончу свой пересказ слухов. В заключение добавлю, что «Кино» в целом и Виктора Цоя в частности люблю самой нежной любовью как память о моем подростковом возрасте. Сейчас, конечно, их творчество воспринимается несколько иначе, чем в 14 лет, но… Да без всяких «но»! А еще порекомендую всем интересующимся поискать записи квартирных концертов Виктора Цоя. И непременнейше такие, где сохранены записи того, что Виктор говорит между песнями. Уверяю Вас, будет интересно.
Всем добра!
Ефремов