Гадание цыганки

У нас в поселке поселился цыганский табор. Цыгане промышляли гаданием и предсказанием судьбы. Цыганки, с грудными детьми наперевес, целыми днями ходили по улицам и навязчиво предлагали всем, от мала до велика, свои услуги. Мимо них просто нельзя было пройти. Они могли любого заговорить и выпросить денег взамен на гадание. Начиналось все со слов: » Ээээ…Да на тебе порча и в скором времени ждет тебя беда! Давай тебе помогу.» или еще: «Все расскажу, что было, что будет, что сбудется!» Даже к таким , как мы, малолеткам, они приставали со своим гаданием. А так как знали, что у нас не было денег, то они предлагали предсказать все, что нас ждет, взамен на пустые бутылки или продукты. В ход шло все: пустые бутылки, хлеб, мука, сахар, консервы, печенье, чай, конфеты, крупы, картошка и другие продукты, которые запасали наши родители впрок. А стеклотару они потом сдавали в ближайшем приемном пункте и выручали деньги. Эта работа у них была поставлена на поток: одни гадали, а другие сдавали бутылки или уносили добычу.
Мы, с моей подружкой Галькой Черемициной, то же были не исключением. Нам то же очень хотелось узнать , что нас ждет в будущем. Мы уже слышали от больших девчонок, что им даже нагадали про женихов и сказали имена. Но мы помнили наказ своих матерей: «В дом цыган не пускать! Вынесут все!». Поэтому, когда к нам у нашего дома подошла цыганка с грудным ребенком, и предложила погадать в обмен на бутылки и некоторую еду, мы согласились. Цыганку же попросили подождать, усадив ее на скамейку у нашего крыльца, а сами побежали домой собирать у кого что есть. Я стала искать пустые бутылки, но не нашла. Мать сдала накануне. Зато нашла двух и трех литровые стеклянные банки. Взяв с гвоздика две сетки авоськи, я сложила банки под завязку сетки. И пошла, гремя ими, к нашему крыльцу, где должна была ждать нас цыганка со своим грудным ребенком.
К моему удивлению, цыганки на крыльце не было. Я уже было расстроилась, что зря тащила эти тяжелые авоськи с банками, и что мое гадание не состоится, как услышала разговор цыганки в Галькиной квартире. В приоткрытую дверь я увидела эту самую цыганку, сидящую у Гальки дома за столом и пьющую чай из кружки. А Галька накладывала ей варенье, выставляла конфеты с печеньем, как для дорогого гостя. Взрослых в тот день никого не было. Галькина старшая сестра Тамара была на занятиях, тетя Ксения, мать Гальки, ушла на весь день по делам, а отец- дядя Паша был на работе. Цыганка, увидев меня, поманила рукой, как хозяйка дома, чтобы я то же зашла.Попив чай, цыганка приступила к своему гаданию по руке. Первой она предложила погадать Гальке, так как она ее вкусно накормила. Цыганка водила своими пальцами по линиям на ладони у Гальки, и говорила, что у нее все будет хорошо в жизни, она будет знаменитой и богатой и проживет долгую и счастливую жизнь. При этих словах, я позавидовала Гальке и одновременно с этим испугалась, а в друг у меня будет все плохо, и я ничего в жизни не достигну, и не буду богатой и счастливой, как Галька. Но все равно, мое желание, испытать судьбу, было очень сильным. А главное, цыганка сказала моей подруге Гале, что в данный момент ее любит тайно один парень и имя у него на букву «К». От похвал и предсказаний, Галька разрумянилась и светилась, как фонарь на столбе.
Закончив Галькино гадание, цыганка попросила ее «позолотить ручку», то есть отблагодарить ее чем угодно. Стала хвалить угощение и вкусный чай. И предложила дать ей немного продуктов.У цыганки был большой холщовый мешок, которого мы не видели, так как он висел у нее под многочисленными юбками, она подставила его Гальке. И моя подруга, как зачарованная, сложила в этот мешок все, что было на столе. Цыганка водила глазами по шкафам над кухонным столом, показывая на пачки с чаем, сахар в пакете,конфеты, печенье, варенье и другое, что она увидела на полках. А Галька, будто под гипнозом, своими руками все отдавала. Закончив сбор с Гальки, и оценив, что я принесла две авоськи больших банок, за которые в то время в приемном пункте давали за 3-литровую — 40 копеек, за 2-литровую- 30 копеек, а, например, за пустую бутылку выдавали только 12 копеек, она приступила к моему гаданию.
Мое гадание практически ничем не отличалось от Галькиного. Я то же буду счастливой и богатой, и меня то же любит какой-то мальчик. А вот мужа моего будут звать на букву «В». На этом гадание мое закончилось, цыганка сказав, что очень торопится, вышла на крыльцо со своей холщовой сумкой под юбкой, в которой лежали все Галькины продукты. Что-то зычно крикнув, из-за угла к ней поспешно подошли еще две цыганки, то же с детьми на перевес, и забрали мои стеклянные банки вместе с авоськами и холщовый мешок с Галькиными продуктами. Мы еще некоторое время сидели, как зачарованные. Главное, мы были счастливы, думая : «Надо же! А нас любят!» Тут Галька стала перебирать всех знакомых пацанов из нашего и ближайших дворов. Но на букву «К» никого не было. Мы обе считали, что точно он должен быть знаком с Галькой. Ведь не может же незнакомый парень, не видя и не зная ее, в нее влюбиться! И тут мы обе вспомнили, что у нас на втором этаже живут Новоселовы — тетя Маруся и ее сын Генка. Однако, Генка не подходил под наш возраст, так как он был почти на 4 года старше нас. Он играл на гитаре и вокруг него всегда собиралась молодежь. Мы то же приходили попеть с большими ребятами дворовые песни. И всегда были рады, когда Генка нас не выгонял, за то, что мы иногда говорили его матери, что Генка курит. А остановили мы с Галей выбор на Генке потому, что его все ребята называли «Кешей». Многие, из других домов, даже не знали его имени. Для них он был Кешей. Галька вычислив, что Генка и есть тот парень на букву «К», который в нее тайно влюблен, решила ближайшим вечером проверить Генкины чувства к ней. Но до вечера было еще далеко. И нас ожидало еще два события этого дня.
Вернувшаяся домой, Галькина мама тетя Ксения, решила перекусить и попить чайку с вареньем, которое она очень любила. Но тут она обнаружила, что совсем нет хлеба, а с полок пропали сахар, чай, конфеты и печенье, и она, с угрожающим видом, ринулась в другую комнату, где мы с Галькой сидели и вычисляли парня на букву «К». Она налетела на Гальку и, схватив за шиворот, грозя отлупить ее отцовскими вожжами, стала требовать, чтобы ее дочь объяснила, куда пропали все продукты из дома. Галька ревела, как белуга, пытаясь вырваться из рук матери, но та была ее сильней. Галька сквозь слезы кричала, что это мы с Любкой все съели. И просила меня подтвердить ее слова. Я стояла и дрожала, боясь, что мне то же достанется. И тут же подтвердила все Галькины слова, что мы все сами съели, а никого не приводили. Тогда тетя Ксения повернулась ко мне и сказала: » Да что вы меня дурите! Вы что, сухую заварку, аж две пачки съели и пакет сахара» Пока нас пытала тетя Ксения, пришла и моя мать, чтобы узнать, куда делись с гвоздя две пустые авоськи, так как они ей нужны сходить за продуктами в магазин. А тетя Ксения говорит моей матери: «Феня, ты посмотри дома, может и у тебя что-то пропало, кроме двух авосек. У меня девки куда-то дели все продукты из дома, говорят , что, мол, сами съели». Я свою маму боялась и сказала, что я из дома продукты не брала, а взяла только две авоськи. Обе матери поняли, что я стала сознаваться, не понимая этого. Тогда они продолжили вдвоем нас пытать. И я созналась, что дома только взяла пустые банки из кладовки. Они были пыльные и не нужные нам, так решила я. Под пытками обеих матерей, я сказала, что отдала эти банки и авоськи цыганке. И добавила в свое оправдание, что я не такая дура, и что цыганку я в дом не пускала, как Галька. Ой, что тут началось!!! Мне было жалко себя, а еще больше мне было жалко мою бедную и любимую подружку Галю. Обе матери, одна громче другой, кричали, чтобы мы убирались к цыганам в табор, туда нам и дорога, или чтобы все принесли обратно, что отдали. Иначе они нас сдадут в милицию и нас посадят за воровство в тюрьму. Но нас этой тюрьмой и милицией столько раз пугали, что мы уже привыкли и не боялись, а думали, что, и в этот раз, нас пронесет.
Однако, на этот раз вышло все по-другому, и мать Гальки привела из милиции , которая находилась прямо напротив нашего дома, милиционера в форме. Милиционер снова начал нас расспрашивать, куда мы дели эти продукты и банки. Мы сознались ему, что все отдали цыганке, что цыганка нам нагадала хорошее будущее за эти продукты и стеклотару. Милиционер, не услышав в наших словах раскаяния, повел нас в отделение через дорогу от дома. А наши мамы не пошли с нами. Видно мы их уже так достали, что они нас решили проучить. В отделении милиции сидел всего один поселковый дебошир, с которым беседовал другой участковый и брал с него объяснение в письменном виде. Оба, дебошир и милиционер обалдели, когда в дверном проеме впереди участкового показались две малолетние пигалицы под охраной, которые в таком возрасте уже что-то совершили. Нам в милиции такого страха нагнали за эти гадания, наверное, это наши мамы попросили нас проучить. Даже заводили нас в камеру с решеткой и обещали за воровство посадить в тюрьму.
Почти целый месяц мы обе дома были шелковыми. Нам не разрешали гулять и общаться. Но, скоро мамы отошли от этого стресса и забыли про наш проступок. Они думали, что после милиции и камеры, теперь уж точно их девки исправятся, и у них не будет больше с нами проблем. Но, наш безудержный темперамент брал свое. Мы быстро забывали все свои наказания и обещания. И принимались за старое, как говорят, искали на одно место приключений, о которых напишу позже. Сначала надо закончить эту историю.
Возвращаюсь к Галькиному жениху на букву «К». Ближайшим вечером, на очередной сбор ребят в нашем доме, пришли и мы, чтобы послушать и попеть вместе с Генкой песни.И вдруг Галька при всех спросила большого Генку : «Кеша, ты что, влюбился в меня» За что тут же получила пенделя под зад от взбесившегося Генки, и, нас-мелюзгу, как он говорил, выгнал из компании, не дав даже послушать песни. Галька уверяла меня, что цыганка не врет, ведь мы же ей заплатили, и что Кеша все равно проколется, и тогда все увидят, что он в нее влюблен. После этого гадания, мы с Галькой стали как-то по-другому относиться к Генкиной матери тете Марусе.Она нас хвалила за то, что мы подметали коридор у ее дверей, что не мусорили и вежливо разговаривали, не то что Генка. Даже несколько раз она нас с Галькой приглашала попить чайку, чего прежде никогда не делала. Жили да и жили мы все вместе по-соседски. Генка, если бывал дома, то на нас не обращал никакого внимания. Только выговаривал своей матери: «С чего эта мелюзга повадилась к нам» Знаков внимания Гальке он никаких не оказывал, а наоборот, старался нас обеих унизить при ребятах. Вот на этом и закончилась Галькина любовь на букву «К».
В завершении я хочу сказать, что этот случай вспомнила, когда выходила замуж. Мой муж, действительно, попался на букву «В» — Владимир. И жизнь моя сложилась удачно, как предсказала та самая цыганка.
Федорова Любовь Алексеевна

Источник