Нюрка

Во дворе все знали, что Нюрка убила сына. С тех пор иначе, как Нюркой, не называли, старались избегать любого общения, даже не здоровались. Стоило Анне Валерьяновне выйти на площадку, соседи молча расходились. Лишь бойкая Анастасия Филипповна не упускала случая разразиться бранью в адрес некогда уважаемой пенсионерки из первого подъезда.
Сына Нюрки, робкого добродушного Константина, помнили. Еще мальчиком он прятался от гневливой матери в дворовых кустах, зажав подмышкой книгу. Анна же металась по двору, грозя проклятиями в адрес «неблагодарного мальчишки, которого рОстит одна, пока его папаша прохлаждается». Ее пытались урезонить, да куда там Так и рос Костик: учился в школе, поступил в институт, потом устроился на работу. Во дворе появлялся дважды в день — утром, торопясь на службу, и вечером, груженный пакетами. Никогда его не видели в компании друзей, девушки.
Анна Валерьяновна с выходом на пенсию приобрела степенность. Она часто сидела с соседками на лавочке, проводя время за местными сплетнями. Гром грянул, когда Константин разменял уже пятый десяток. Он женился и привел в дом свою избранницу, тихую незаметную Ксению. Свекровь держалась месяц, через месяц разразился скандал. С тех пор скандалы превратились в ежевечернее развлечение для двора. Анна Валерьяновна кричала на весь дом, затем стихала, это означало, что к дому подъезжает «скорая». Иногда свекровь выбрасывала вещи молодой снохи в подъезд или из окна. После одного из таких скандалов Константин, наконец, забрал жену и убрался восвояси.
Пару месяцев его не видели, зато Анна Валерьяновна, казалось, прописалась во дворе, в квартиру возвращалась только ночью, когда расходились последние соседи.
— Променял мать на — заводила она привычную песню.
К ее жалобам привыкли, как привыкают к городскому шуму. На нее просто не обращали внимание. Анна Валерьяновна заметно опустилась: из некогда ухоженной, холеной женщины она быстро превращалась в неопрятную старуху. Константин появился во дворе через год. Он приезжал на купленном автомобиле, стареньком жигуленке, в обеденный перерыв — привозил матери продукты. Как-то майским вечером предпринял попытку привезти своего новорожденного сына. Скандала соседи не слышали, но невестка с младенцем на руках выбежала из квартиры через несколько минут. За ней выбежал и Константин. С тех пор во дворе его не видели, вплоть до августа, когда события приняли совсем уж скверный оборот. В начале августа пропала Анна Валерьевна. Как-то утром соседи по лестничной площадке обнаружили дверь пенсионерки незапертой. Вошли и обомлели кругом беспорядок, вещи перевернуты, а с хозяйки нет. На кухне следы трапезы. Все свидетельствовало о том, что пенсионерка спешно покинула свое жилище или была насильно вывезена из него.
Возбудили уголовное дело, сына задержали. Соседки вспомнили, как накануне Анна жаловалась, что сын угрожает упрятать ее в дом престарелых, что вроде бы жена его ждет еще одного ребенка, и им надоело снимать чужие углы. То ли задержание так сказалось на робком мужчине, то ли переживания о матери, но сердце не выдержало. Молодая вдова приезжала во двор, где некогда жил ее супруг, приглашала соседок на похороны. Пошли многие, мало кто верил в его виновность. После поминок долго обсуждали скудный быт молодой пары, в которой скоро должен был появиться еще один ребенок.
— Не понимаю я Аньку, как ей одной в трехкомнатных хоромах было, она ведь знала, что сын с семьей в съемной однушке
Анна Валерьяновна появилась в начале октября. Ее мало тронуло известие о смерти сына. На расспросы бодро отвечала, что, мол, есть еще люди, которым она нужна. Позже выяснилось, что она инсценировала собственное похищение, что все это время жила у какой-то знакомой в деревне близ города. С тех пор во дворе она стала Нюркой, изгоем, от которого бежали. Заметно, что одиночество угнетало пожилую женщину, она бродила по соседским квартирам. Открывали редко, а те, кто распахивал входную дверь, делали это с бранью. Но старушка продолжала стучаться и звонить.
В одну из вьюжных февральских ночей в подъезде раздался истошный крик. Кричала Нюрка. Она металась по лестничным пролетам и повторяла:
— Он пришел за мной. Мой Костик пришел за мной
С ней заговорили. Оказалось, что с момента своего возвращения Нюрка не могла спать ночами.
— Только усну, будто будит кто-то. Не могу я так больше, не могу
— Ты единственного сына на тот свет отправила Это совесть твоя, — отвечали соседи.
— Что делать мне, люди добрые Я ведь вижу его, вижу Костика, бродит тенью по квартире, — бросалась Нюрка ко всем с такой болью в глазах, что невозможно было вынести.
— В церковь иди, кайся
— Была уже, была. Раньше не ходила вовсе, а теперь каждое воскресенье. Только не помогает
— Что ты о снохе своей знаешь, о внуках Где они, как инициативу взяла Анастасия Филипповна.
— Ничего, — тянула Нюрка.
— Знаешь ли, как они жили Как ютились в маленькой квартирке, у тебя ведь еще один внук родиться должен. Ксюша беременной сына твоего хоронила, пока ты прохлаждалась А девчонка из деревни, деваться ей некуда.
— Да я и не знаю, где они
— А зачем тебе знать Ксюшку с детками к мужу и отцу отправить
— Квартиру на них переделаю, у меня и накопления есть, Костя ведь до женитьбы все деньги мне отдавал.
Анастасия Филипповна ушла к себе, но вскоре вернулась и протянула бумажку с написанным адресом:
— На вот Только если обманешь, смотри, самолично тебя в берлоге замурую. Вот, при свидетелях говорю.
— А откуда
— Оттуда. На похоронах обменялись телефонами. Мы тут кое-что девчонке по двору собираем, чтобы с голоду не умерли. Да, — Анастасия Филипповна замолчала, всматриваясь в лицо Нюрки, — внучка у тебя родилась. Поздравляю, бабка!
Весной Нюрка переехала, купила скромную квартирку на окраине, сбережений хватило. В трехкомнатные апартаменты въехала молодая мать с двумя детьми…
Елена Гвозденко

Источник