— Миш, пожалуйста

Один день всего! — голос моего лучшего друга и однокашника, по совместительству известного российского режиссера, разбудил меня в 5.30 утра. Ну, наверное, для этого судьба и послала нам лучших друзей, чтоб они будили нас по утрам и не давали проспать восход солнца.Но в этот раз Михаил (да, мы с ним тезки и при этом однофамильцы, но это и немудрено — мало ли в России Михаилов Ивановых) хотел от меня чего-то странного. Он просил меня побыть им. Всего один день. Хм… Может, это мне снится
— Миш, для меня это действительно важно! Сейчас я возьму такси и приеду к тебе. Я оставлю тебе свой мобильник, а ты им всем отвечай, главное. И виду не подавай.
— Стоп! Погоди, не тараторь! А зачем тебе это
— Лучшие друзья не спрашивают «Зачем». Когда тебе нужно было, чтоб я историю за тебя в универе сдал, я тебе вопросов не задавал. Это безопасно, не бойся.
— Ладно, приезжай.
Чтобы быстрее проснуться, я залез под прохладный душ, но толком не успел ничего, даже зубы не почистил. Видно, Михаил звонил мне уже из такси, подъезжая к моему дому. Обмотавшись полотенцем, я выскочил из ванной комнаты и побежал к домофону. Да, так и есть, уже приехал. Пока он поднимался на лифте на мой пятнадцатый этаж, я успел одеться и даже заглотил половину вчерашнего бутерброда.
Миша был при полном параде, как и всегда — костюм-тройка, вычищенная обувь. Правда, от моего внимательного глаза не скрылось, что причесаться толком он не успел, а, значит, все действительно серьезно. Миша тот еще денди — из дома не выйдет, пока не приведет себя в идеальное состояние.
Он сунул мне в руки свой навороченный смартфон:
— Делай и говори все, что захочешь! Только не выдавай меня! Запомни: ты — это я. Ты же хорошо меня знаешь Вот говори так, как я говорю. Миш, ты же писатель, просто скопируй стиль.
Быстро пожав мне руку, Миша рванул лифту. — Да погоди ты! Может, кофе глотнешь хотя бы
— Не могу, Миш, правда, не могу!
Двери лифта закрылись за ним и я остался один с его смартфоном в руках. Ну ничего не поделаешь, надо что ли кофейку себе сварить… К шести утра я выполз на балкон с чашечкой кофе и утренней сигаретой. Смартфон, конечно, прихватил с собой — мало ли что. И правильно сделал! Потому что первый звонок раздался ровно в шесть:
— Михаил Викторович, извините, что так рано. Но вы еще вчера вечером обещали прислать сценарий вашего нового фильма про войну.
Я в ответ посетовал на свою забывчивость и попросил напомнить смской электронный адрес. Дело в том, что сценария про войну у меня не было. Ну я не писал сценариев. Но была небольшая повесть на еврейскую тему,. В принципе, особого труда не составляло ее переписать часа за два в сценарий фильма.
— Нам не нужен окончательный вариант! Наш сценарист все равно потом все переделает, вы же знаете. Дайте нам небольшой черновик. И поскорее, пожалуйста. Вы же знаете, с нас еще вчера требовали.- Извините, я пока не дома, вернусь только часа через два. А текст у меня на домашнем компьютере. Подождете
— Да куда мы денемся, Михаил Викторович! Но вы уж постарайтесь побыстрее вернуться!
Таким образом я выиграл себе два часа на написание сценария. Стараясь не думать, зачем Михаилу все это было нужно, я засел за переделку своей повести. Рассказ в ней велся от лица маленькой еврейской девочки, которая умудрилась сбежать в леса с оккупированной немцами территории и попала к нашим партизанам. А там ее под опеку взял командир, девочка осталась в отряде, прошла войну до самого конца, помогала партизанам. Финал, кстати, тоже был вполне жизнеутверждающий — после войны командир отряда вернулся домой вместе с девочкой, и они с женой удочерили ее.
В половине девятого утра сценарий был готов и отправлен по указанному адресу, а я смог доползти до кухни и пожарить себе яичницу. Но съесть я ее не успел, потому что мне опять позвонили.
— Продюсера не устраивает счастливый финал! Он говорит, что девочка должна умереть в конце!
Девочку было жалко. Я ее выписывал в свое время с такой нежностью. Убивать как-то совсем не хотелось.
— Давайте лучше командира убьем
— Я сейчас переговорю с продюсером и вас наберу!
Яичница была уже стерта с лица земли (вон он, трагический финал!), когда мне опять позвонили. На этот раз с другого номера, подписанного у Миши в телефоне как Игорь Продюсер Тварь. Вот последнее слово его имени как-то не внушало доверия. Или, может, это была действительно его фамилия
— Послушай, Михаил, это просто скучно! Кому будет интересно смотреть кино про еврейскую девочку! Нужна мелодрама! Давай ее сделаем взрослой девушкой, которую изнасиловал фашист, перед тем, как она сбежала. У партизан она бы родила, а командир бы полюбил ее и усыновил бы ее ребенка. А жену командира оставим ни с чем.
— Игорь, любовь на войне — это банально же. Тебе не кажется — мне очень не хотелось превращать свою задумку в сюжет мыльной оперы.
— Ты в своем духе! Это будут смотреть. Я тебе точно говорю. Поэтому иди и переписывай, а то сразу сценаристам отдам — и тебе точно не понравится то, что они сделают с твоей идеей.
Я открыл файл со сценарием. Кажется, я начинал понимать, почему Миша захотел, чтоб я побыл им именно в этот день. Три часа я потратил на переделывание текста. К полудню моя повесть превратилась в романтическую историю с вечерними свиданиями у молодой ели, поцелуями в сумерках и драматичной сценой родов в полевых условиях. Тема войны отступила куда-то на второй план, а само действо казалось совершенно оторванным от реальности сюром.
Сохранил. Отправил. Заварил чай.
Через двадцать минут опять звонок, высветившийся у меня на экране как Марина Сценарист.
— Мишенька, дорогой, — защебетала она, — а давай сделаем так, чтобы девушка командира не любила, а он ее — да. И чтоб она разговаривать не могла — у нее шок после насилия. Но сочувствовала командиру и виду не подавала, что не любит. Игорь уже согласен, я ему объяснила, что так будет лучше. Мишенька, психология сейчас в моде!
— Чего же вы мне раньше не сказали Это же опять переписывать нужно! — возмутился я.
— Мишенька, не сердись. Мы же как лучше хотим! Если будешь нас слушать, то всегда будешь на вершине!
— Хорошо, Марина, я переделаю сценарий.
— А еще ты мне обещал ресторан вечером, помнишь, мы договаривались
Ресторан в мои планы ну никак не входил, все-таки у нас с Мишей только имена и фамилии одинаковые, а лица — разные.
— Я сегодня не могу, к сожалению. Жена говорит, что я ей обещал поездку на дачу.
— Ах ты сволочь! — щебет Марины внезапно превратился в визг.- Ты же говорил, что вы с ней уже не общаетесь даже!
Я вспомнил, как мило обнимал Миша свою жену еще неделю назад на нашей совместной вылазке с шашлыками, и подумал, что совсем не знаю темную сторону своего друга.
Марина что-то продолжала истерично верещать в трубку. Похоже, я сорвал Михаилу всю романтику. Ну и ладно, зато семью сохранил. Дослушав ее до конца, я попрощался и повесил трубку. И снова сел за сценарий.
Я урезал количество встреч у молодой ели, заменив их молчаливыми крупными планами героини в том же месте, но под трагическую музыку. Я переделал сцену родов — теперь главная героиня отказывалась от ребенка. А командир бегал в соседнюю деревню за молоком, рискуя жизнью. История получалась даже уже не фантастической. А в самом конце девушка благосклонно принимала бескорыстную любовь командира, снова обретала дар речи. И вместе они ехали к нему в деревню воспитывать ребенка и жениться. Кстати да, жену командира я убрал вовсе. Не нужна она.
В три часа дня сценарий был снова отправлен по электронной почте. Но на этом дело не закончилось!
— Миш, почему она у тебя еврейка Пусть она будет русской девушкой с косой до пояса.
— Михаил Викторович, а давайте сделаем, чтоб немец ее не насиловал, а все по любви было. А потом его начальство прищучило, и девушке пришлось бежать.
— Не, Мишенька, верните, пожалуйста, немца-насильника. Фашист не должен любить, он зверь. Давайте эту сцену снимем подробно, со всей жестокостью
— А давайте, немец потом выкрадет ребенка, потому что это его сын — настоящий ариец
В полночь в дверь позвонили. Это был Миша. Был он встрепанный и слегка запыленный. Но видно, уже никуда не торопился. Долго благодарил меня, поставил на стол бутылку хорошего коньяка и торт. Спокойно выслушал мой, довольно эмоциональный пересказ событий сегодняшнего дня. А потом молча взял телефон, нашел в списке недавних контактов Игоря Продюсера Тварь и послал ему смс: «Снимаем первый вариант. Это мое последнее слово». После этого Миша выключил телефон и сказал:
— А за Марину тебе особое спасибо. Один раз улыбнулся ей, так проходу же теперь не дает.
Я подошел к шкафу, достал оттуда две рюмки и разлил в них коньяк.
— Ну что, Миш За дружбу
— Да, давай за нее, за крепкую мужскую.
Кстати, он мне так ничего и не рассказал. Молча долго пил, а потом заснул у меня на диванчике на кухне. А утром сбежал куда-то, наверное, домой.

Источник