ОПАЛЁННАЯ ЛЮБОВЬ

 

ОПАЛЁННАЯ ЛЮБОВЬ Много лет назад я работала медицинской сестрой в кардиологической клинике. Однажды к нам поступил ветеран ВОВ ,Иванов Алексей Ильич. Ещё с войны носил он в себе осколок ,

Много лет назад я работала медицинской сестрой в кардиологической клинике. Однажды к нам поступил ветеран ВОВ ,Иванов Алексей Ильич. Ещё с войны носил он в себе осколок , застрявший в сантиметре от сердца. С ветераном неотлучно находилась его жена, Дарья Петровна.
Всех нас поразила и восхитила тогда их любовь, преданность и искренняя забота друг о друге.
Случай Алексея Ильича был непростым, все мы очень переживали за него.
Операция прошла на редкость удачно. Из операционной пациента перевели в реанимацию . Супруги были иногородними и тёте Даше позволили остаться при муже. Она сидела в коридоре и плакала. У меня выдалась свободная минутка. Собравшись выпить чайку, я уговорила тётю Дашу составить мне компанию. Женщина разоткровенничалась и поведала мне историю своей любви.
Ее рассказ настолько прочно врезался в мою память, что даже по прошествии многих лет я не забыла его….
-Лёшеньку своего я любила с самого детства. Он в молодости красавцем был, многие девчата по нему сохли.
Казалось, надеяться мне не на что, но он меня выбрал! Как же мы любили друг дружку! Все ночи напролёт с ним прогуливали!
» Голубка моя! Лучше тебя нет! «-твердил Лёша.
Весной сорок первого милый мой сосватал меня и свадьбу на август назначили. А потом война проклятая началась…. Все наши планы она порушила! Столько лет прошло, а война не уходит из памяти! До сих пор я голову запрокину и не облака вижу…
Небо яростно гудит сотнями страшных железных птиц с чёрной свастикой на крыльях!
Матери провожали на фронт сыновей, жёны-мужей…Мальчишки малолетние рвались воевать, старики! Выпускники нашей школы все, как один ушли бить проклятого фашиста! Очень многие из них не вернулись… В село стали приходить первые похоронки. Сердце кровью обливалось! Разрывалось на части от всего этого ужаса! Хотелось закрыть глаза и рыдать В начале июля сорок первого мы с Лёшей расписались, а через неделю ему пришла повестка на фронт.
Помню , какое столпотворение было у военкомата! А он обнял меня, прижал к себе. Закрыл собой от всего плохого!
-Я вернусь! Выживу, ради тебя! Мы будем жить с тобой долго-долго, до старости! И умрём в один день!»-повторял он, целуя мои солёные от слёз щёки…
С огромным нетерпением ждала я от него писем! По много раз перечитывала, наизусть заучивала! Эти письма я храню до сих пор… А вскоре я поняла, что тяжёлая от мужа и написала ему об этом. «Родная моя, любимая! Теперь я не имею никакого права умирать! Если родится дочка-назови её Сталиной! В честь великого Сталина!»
Мы с мамой трудились в колхозе. Всё, что выросло на огородах и в поле, отправляли фронту. Последнее готовы были отдать ради Победы! Помню, когда начались заморозки, в деревню пришёл голод. Мы перекапывали огороды, где раньше была картошка, чтобы набрать хотя бы ведро. Кое-где на полях оставались копны не обмолоченного зерна. Собираясь всем селом, мы обмолачивали снопы, а потом поровну делили зерно. Ох и тяжко нам было! Да и кому тогда было легко! В марте 42-го родилась наша Сталина и я написала об этом мужу.
А фронт подошёл тогда совсем близко.
Как-то в село пришли трое красноармейцев. Худые, грязные и оборванные, они выходили из окружения.
Постучали в наш дом и попросили что-нибудь поесть. Мы накормили их и с собой кое-что собрали. Мама затопила баньку, а я дала им одежду мужа. Помывшись и переодевшись, солдаты поблагодарили нас и ушли воевать.
В деревню возвращались израненные, покалеченные войной мужчины.
Но их жёны и матери были счастливы тем, что мужчины вернулись живыми!
В конце 43-его мне перестали приходить письма от Лёши. Я очень переживала. Бегала к фронтовикам и расспрашивала их о муже. Все они в один голос твердили, что ничего не знают о нём. Война!
Почтальонкой у нас была 17-летняя Маша. Почти каждый день она разносила похоронки.
И, хотя Маша сама получила похоронки на своего жениха и брата- женщины тихо ненавидели её.
Все знали, когда почтальонка проходит по нашей улице. Едва мелькнёт её чёрная шаль- навстречу бежали. И по выражению лица Маши гадали, кому что ожидать.
Писем от Лёши не было уже почти 3 месяца.
Сидя у окна, я кормила Сталинку и заодно караулила почтальонку. Смотрю, идёт и направляется прямо к нашему дому!
Сердце дрогнуло, похолодело и застыло… Вскочив, я сунула дочку своей маме и бросилась навстречу Маше. Вглядываясь в её лицо, пыталась прочесть, добрую весть она принесла мне или худую.
-Даша… Дашенька, прости.. Это… Тебе…»-одними губами прошептала Мария и протянула мне клочок серой бумаги.
Там, казёнными буквами было написано:
«Ваш муж, красноармеец Иванов Алексей Ильич, пал смертью храбрых. Похоронен в братской могиле близ села…»
«Это неправда! Это не может быть правдой! Лёша жив! Он жив! ЖИВ!»- кричала я в лицо растерянной Маше.
-Прости..»- опустив глаза, прошептала она и ушла.
С каменным лицом я вошла в дом. Забрав у меня похоронку , мама тихонько заплакала. Как могла, она успокаивала меня! Твердила, что война треклятая многих сожрала. Что полсела вдовами ходят и что такова наша участь. Я должна смириться и молиться об упокоении новопреставленного воина Алексия.
А сейчас мне нужно просто поплакать…
«Лёша жив! Жив! Он жив! Он обязательно вернётся и мы будем вместе! Мы проживём долгую жизнь! Не смей поминать его за упокой!»- прижав у себе Сталинку, исступлённо кричала я. А мама лишь головой качала…
Пришла весна 44 года. Писем от Лёши не было.
Он снился мне почти каждую ночь, живой и я ждала от него весточки.Я молилась, просила Богородицу нашу и всех угодников святых, чтобы Лёшенька дал о себе знать!
Однажды я получила письмо от какой-то женщины. Она писала, что в их в госпитале лежит тяжело раненый боец. Доставлен без документов, в сознание не приходит, бредит. У них он числится под фамилией Неизвестный. Но в кармане его гимнастёрки она нашла фото девушки и какой-то адрес. По этому адресу она и написала письмо. И фото переслала. Моё фото! Боже мой! Лёшенька!
Госпиталь находился в Новосибирске и я поехала туда. Больше всего на свете боялась, что это ошибка, мало ли что… Но сердце подсказывало, что это мой муж! Нашла начальника госпиталя, всё ему рассказала и показала письмо. Он вызвал сестру . Она проводила меня в палату…
На кровати лежал солдат и это был мой Лёша! Он осунулся, похудел, стал совершенно седым, но это был мой Лёша! Я подошла, присела на табурет и погладила его руку.
Веки его дрогнули . Лёша открыл глаза, но не узнал меня. Он бредил. «Состояние тяжёлое. Вот уже вторую неделю, этот больной у нас. Прооперировали, извлекли осколки , но улучшения нет.» -вздохнула сестра.
«Знаете, тут такого насмотришься-на несколько жизней хватит. А ваш.. Жалко его стало. В бреду постоянно зовёт какую-то Дашу. Вот я и написала «-добавила она.
Я записалась в санитарки и осталась при госпитале. Лёшу выхаживала да и другим раненым помогала. Наконец муж пошёл на поправку, температура спала, и он узнал меня.
А когда Лёшеньку выписали и комиссовали из армии по ранению, мы поехали домой.
Шёл 44 год.
Врачи не смогли извлечь из израненного тела Лёши все осколки и они постоянно давали о себе знать. Один из них пробил грудь и застрял в лёгком, совсем рядом с сердцем. Муж испытывал страшные боли, кашлял кровью, но удалять осколок было слишком рискованно. Несмотря на это, Лёша был возмущён тем, что его комиссовали . Но об отправке на фронт не могло быть и речи! Лежа спать было нельзя, только полусидя, обложившись подушками. Резких движений делать нельзя. Я очень боялась за него, за его здоровье… »
Мы ещё долго разговаривали с тётей Дашей. Потом с волнением она спросила меня: -Как ты думаешь, детынька, Лёша мой выживет Ведь если он умрёт… Не смогу без него ни минутки…»
-Выживет! Обязательно выживет! Верьте в это! Если уж вы такую страшную войну пережили…»
Алексей Ильич поправился. Радости Дарьи Петровны просто не было предела. Она надышаться на мужа не могла!Я смотрела на них, таких молодых и счастливых и слёзы наворачивались на глаза…
Автор:

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *