Истории из жизни реальных людей
За окном выла пурга, бросая пригоршни снега с особым остервенением. Ветки, промерзших деревьев, скрипя, стучали и скребли по стенам дома.
Страшно было одному, да еще и в такой глуши.
Сто километров лесов до ближайшего человеческого жилья не шутка.
Олег расстегнул ватник, в комнате от полыхавшего камина стало значительнее теплее.
Лапник, занесенный для сна на мягком, нагрелся и, в единственной комнатке охотничьего домика, одуряющее запахло хвоей.
Олег достал фляжку с водкой, кой-какие консервы и, подвесив котелок со снегом поближе к огню, уселся за грубосколоченный стол — праздновать.
Навигатор показывал без пяти минут полночь.
— Вот и новый год наступает. — Собственный голос, прозвучал в тишине дома неестественно громко.
Олег, прислушался к вою вьюги, и налил в стопку водки. Рядом со стопкой положил кусок хлеба и половинку луковицы. Затем налил себе и задумался, держа стаканчик поднятым.
— С новым годом, што ль — Проскрипел голос у камина.
— Ага. — Автоматически согласился Олег и, спохватившись, спросил, — Ты кто
— А кому ты угощенье поставил — Ответил вопросом на вопрос Голос.
— Домовенку. — Чуть ошалев, пояснил Олег.
— Ну, вот и познакомились, хотя годов мне уже прилично и стоит меня называть уважительно. — Назидательно проскрипел Голос.
— Дык, только скажи, да покажись, а там решим. — Олег покосился на водку и поставил стаканчик на стол.
— Негоже чашу поднявши раз, на престол ставить. — Рявкнул Голос.
Олег послушно подхватил стопку и залпом ее выпил.
— Надо пить бросать. — Сделал заключение Олег и откусил хлеба. — А то мерещится всякое.
На середину комнатушки выкатился на кривых ногах карлик, с огромной бородой и всклоченными волосами. Лицом и одежей опрятный, ростом с породистого пса, в холщевых портах и рубахе навыпуск. Красные сафьяновые сапоги, с задранными носами и огромный посох дополняли костюм карлика.
— Ты домовой — Олег чуть не поперхнулся куском сардины из банки.
— Я, — грозно поведя седыми мохнатыми бровями, подтвердил карлик. — Евпатий Ваула, сам! Как есть!
— Ух, ты! — Олег поднялся и подошел к старцу и, вспомнив старорусское приветствие, протянул ладонь. — Ну, здрав буде отче Евпатий!
— Чего это ты меня как холоп попа «отче» зовешь — Старик стукнул посохом в пол.
— Сейчас малость по-другому стариков называют, а как раньше звали, я не знаю. — Попытался оправдаться Олег.
— Ну и говори, как положено, чего дуру-то гонишь — Усмехнулся старец.
— Здорово, старый! — Олег улыбнулся.
— Здорово, здорово. — Старик улыбнулся и, топоча сапожками, взобрался на табуретку. — Как звать-то
— Олег.
— Хорошее имячко, княжье. — Одобрил домовой и поднял стопку на уровень глаз. — Давай, себе плесни, да вздрогнем разом. Спешить нам некуда, снаружи непогода, внутри тепло, покой. А для души плоть малость надо ублажить, тем паче праздник. Давай! За урожай и здоровье наше!
Выпили и, закусив, налили по второй.
— Угощайся, дед. — Олег пододвинул к домовому консервную банку с сардинами.
— А чевой-то это — Дед сунул нос в банку и понюхал. — Пахнет хорошо. Что за рыбина
— Сардина, написано же. — Ответил Олег.
— Я грамоте-то не обучен. Псалтырь и тот не осилил, а таперича ужо лет триста прошло, остатки растерял. — Старик горько вздохнул. — Эх, было то времячко!
Олег внимательно посмотрел на старика и положил телефон на стол:
— Расскажи, старый!
— Вздрогнем! — Приказал домовой и, не дожидаясь Олега, опрокинул стопку в себя. — Страшные были времена, не чета нонешним. А одно то ж, рОдили. мёрли, гуляли да робОтали. Вот ваш нонешний новый год не правильный!
— Почему — Удивленно поднял бровь Олег.
— А ты сам-то подумай. С чего новый год новым зовется — Старик хитро прищурился. — Ась А с того, что раньше с полёв убрали хлеба, засеяли озимыя, вот тебе и пошел новый год. А чичас — Он махнул рукой. — Сплошное недоразумение. Ладноть я не крященый, а ты вот в пост водку жрешь и мясо, праздник, мол. — Старик вздохнул. — Накапай ишшо, што ли. Народец ноныча мелковат пошел. На охоту все с пищалями бродють, а ты на медведя с рогатиной попробуй! А То-то же! Кишка как у селедки.
— А где клад зарыт — Выпучив глаза от неожиданности, даже для себя, внезапно выпалил Олег.
— Ты дурной што ли Какой клад Окстись! — Старик задорно рассмеялся. — И с чего ты взял, что я клад ведаю
— Дед, покойник, всегда говорил, что про клады домовые знают.
— Дед перепутал все. Про клады кикиморы да лешие ведают, они же по лесам-полям шастают, — старый подумал малость и, гордо, с расстановкой добавил — а мы же, домовые, больше по домам сидим. Хозяйство ведем.
— Может быть, про древность расскажешь — С надеждой спросил Олег.
— А чего бачить Все, как и ныне, тока при лучине жили, топорами брились. — Дед затрясся от смеха. — Помню вот, у боярыни одной дом вел, так у ней в сенях, завсегда, бочка вина стояла. А я тогда к вину пристрастился. — Домовой залился смехом. — Я выпью, а она девок сенных гоняет. Дура! Девок-то, потом я по замуж роздал, к хорошим, между впрочем, людЯм. Да.
— А Вы что, не в одном доме всю жизнь живете — Олег почесал затылок, пытаясь вспомнить мифологию славян.
— Не. Одне хозявы при переезде с собой на новое жилье забирали. Другие, что подурней, из дому выгоняли. В войну, знаешь, как трудно с жильем было У-у-у. На одну избу три домовых. Беда просто! А таперича скушно. Рядом ни родовиков, ни человеков нету. Живу один, изба не топлена, квашни года три в печи не было, потом один приехал, печь сломал и вот это построил. — Дед махнул рукой на камин. — А от него проку, что с козла молока! Ни хлеба испечь, ни мясца пожарить.
— А сейчас почему ваших не видно не слышно — Олегу стало жаль старика, явно скучавшего по людям в глуши лесной.
— Дык, в городах жить-то сложно. Шум, понимаешь, гам, все спешат, толкаютси. А дома один в ящик говорящий смотрит, а супружница ево в гудящую коробку глядит, да по кнопкам тыкает. Тьху! — В сердцах плюнул дед. — Встречаются тока ночью под одеялой и то, многие раздельно спят! А дети Зверьки, порою, а не дитяти. Пришлых много, иноземцев. Не, не по мне жилье в городах ваших. Не по мне!
Олег как завороженный смотрел на старика, чья маленькая голова возвышалась над столом всего на пяток сантиметров.
— Наливай уже! Али примерз
Олег плеснул остатки водки в стопки.
Под окном протяжно завыла волчья стая, на разные голоса.
— Явились, мать их! — Дед спрыгнул с табурета и потопал к двери. Наклонившись к порогу, он начал что-то шептать и ругаться в полголоса.
Повизгивая, стая волков унеслась прочь от домика. Дед вернулся за стол и, выпив водки, довольно крякнул:
— Водка твоя редкая гадость, но по башке как кузнечным молотом бьет! Мне положено спать до апреля. но людей раз в году вижу, вот и решил подойти к тебе, поздороваться. — Дед доел сардины и встал из-за стола.
Вытряхнув крошки из бороды, поклонился в пояс Олегу и степенно, на распев сказал:
— Ниспослать тебе, княже, дора и достатку! Благодарствую за угощение!
— Постой, Евпатий. Ты уже уходить собрался — Олег вскочил с лавки.
— Ну да. Пора и честь знать. И так загостился, на глаза показался. — Старик оглаживал бороду.
— Погоди, — Олег торопливо обшарил свой рюкзак и выудил на свет тетрис. — Возьми, вот.
— Это еще что- Дед взял коробочку и повертел ее в руках.
— Тетрис. — Олег улыбнулся. — Что бы не скучать. А на обратном пути я тебя заберу к себе. Если хочешь, конечно.
— Ты в энтим живешь Как его….многоэтажка
— Нет, у меня свой дом. Тебе понравится.
— А супружница твоя, красива Добра Благоверна — Подозрительно начал допрос домовой. — Хлеб печет
— И хлеб печет и красива и верна.
— Ну, тогда, дОбре. Жду. — Старик повернувшись, потопал к камину.
— Евпатий, погоди. Давай объясню, как пользоваться.
— Я что, дремучий што ли — Дед лукаво усмехнулся. — Чай в век высоких технологий живем!
БеSпалева