Истории из жизни реальных людей
Обиженная женщина становится ведьмой.
Не сразу, быть может. Но обязательно.
Она так не хотела верить, что умрет. Ее зеленые глаза, залитые слезами, смотрели умоляюще, словно я мог что-то изменить. Поистине, восхитительное создание — белоснежная кожа в звездах веснушек, рыжие волосы. Хороша, ведьма!
— Не надо кричать. Я буду очень нежен с тобой, — шепнул я, осторожно разрезая ножом на ней юбку.
Аэропорт Эдинбурга выглядел тихим и пустынным. На паспортном контроле стояла только одна девушка, которая приветливо улыбнулась Тому, когда он спросил, как найти такси.
— Лучше воспользоваться автобусным экспрессом, он идет прямиком с вокзала. Из зала — направо.
После стандартных вопросов пограничников «цели, сроки пребывания, встречающие» ему была предоставлена полная свобода передвижения по древней земле кельтов.
По дороге путешественник внимательно разглядывал улицы — выглядевшие очень старинными особняки, соборы и памятники, газоны с яркими крокусами. У одного из пабов стоял здоровяк в килте, наигрывая пискляво на волынке, его обступали туристы.
Сначала Том подумывал взять машину в аренду, но практичнее было прибегнуть к помощи экскурсионного агентства.
— Инвернесс и побережье, — выбрал он после недолгого раздумья.
— Чудесно! — воскликнул работник агентства. — Невероятные пейзажи, замки, озера! У нас как раз набралась группa на поездку. Вы не пожалеете о потраченных деньгах.
Том усмехнулся. Конечно, не пожалеет.
В группе из восьми человек было всего две девушки — узкоглазые невысокие японки, к которым Том не испытывал никакого интереса. Побеседовав с ними о Хайленде, он уселся в конце автобуса и уставился в окно. Гид по имени Шон оказался превосходным рассказчиком, который знал и любил свою страну.
Население Шотландии преимущественно было сосредоточено в крупных городах, и Том наслаждался пустынными видами. Седой туман над родниками, вереск, оплетающий холмы, олени, доверчиво подходящие к дороге — эта безлюдная земля напоминала рай в исполнении мрачного кельтского бога.
— Я смог бы здесь жить, — подумал Том, слушая голос Шона и погружаясь в некий транс. В голове играла музыка, а хор из тысяч голосов пел о стране радости и блаженства.
До Инвернесса добрались затемно.
— Ужинаем в пабе «Дракон и гусь»! объявил Шон. — Очень рекомендую местный эль, только не увлекайтесь. И учтите, хаггис — блюдо на любителя. Впрочем, после эля вам будет уже все равно.
После ужина пройдитесь по улочкам города, они абсолютно безопасны. Через три часа — сбор возле автобуса. Желаю приятных впечатлений.
Паб выглядел так, словно камни, из которых он был сложен, были ровесниками Христа: деревянные скамьи, стены, увешанные гербами и гобеленами со сценами битв и мифических животных.
О хаггисе Том уже был наслышан, поэтому к элю — действительно, великолепному — заказал блюдо из свежепойманной пикши.
— Лучший «fish and сhips», — отрекомендовал заказ официант. — Вы захотите его обязательно повторить.
Женщину, сидящую за барной стойкой, Том увидел после второй кружки пива. Как он мог ее не заметить сразу! Рыжие волосы отливали золотом в блеске настенных светильников, зеленая тонкая блузка облегала соблазнительные изгибы тела, словно вторая кожа.
Том не знал, принято ли в Шотландии клеить девушек в барах, но эти волосы сводили его с ума.
Он подошел к стойке, уселся на стул рядом с красоткой и робко кашлянул.
— Простите, я тут проездом. Но хотел поинтересоваться, могу ли я вас угостить пивом
Девушка повернулась к нему лицом, и мужчина обомлел. Боже правый, да она словно нарисована лучшим диснеевским мультипликатором: изумрудные глаза, переносица, тронутая россыпью веснушек, идеальные дуги бровей, яркий рот с приподнятыми уголками. Ни следа косметики!
Голос оказался грудным, под стать внешнему образу.
— Выпью с вами с удовольствием, — ответила она, обворожительно улыбнувшись.
Невероятно. Том не верил своей удаче!
— Пожалуйста, эля даме, — обратился он к бармену.
— Лучше виски, — возразила девушка.
Она протянула ладонь для приветствия.
— Эрис.
— Дивное имя, — восхитился Том. — Очень рад знакомству.
Не прошло и получаса, как ему казалось, что он знал эту девушку всегда. Она будет лучшим воспоминанием в его жизни.
Эрис слушала рассказы Тома о работе, касаясь своим бедром его бедра, лукаво улыбалась, в глазах ее вспыхивали и гасли искры.
Эль оказался весьма коварным налитком. В какой-то момент Том очнулся от порыва ветра, вздымавшего ему волосы, и понял, что они летят, а под ногами стремительно проносятся огни ночного города.
Он прикрыл глаза от головокружения, а открыв, обнаружил себя верхом на черном коне, плывущем по водной глади. Конь фыркал и всхрапывал, взбивая воду передними копытами, круп переходил в плоский китовый хвост.
— Магия, — подумал Том, не верящий до сего момента ни в бога, ни в черта. Шон прав: местный эль дьявольски крепкая штука.
Он снова потерял счет времени и проснулся, когда его затормошила Эрис.
Они сидели на заднем сиденье автомобиля. Ни водного коня, ни летающей метлы — только таксист-индус за стеклянной перегородкой.
— Мы приехали — спросил Том девушку.
— Мы дома, — улыбнулась она и поцеловала его в губы.
О, какой это был поцелуй! Огонь! Oт него закипала кровь в жилах. Наконец, парочка с трудом выбралась из такси на ночную улицу.
— У меня недавно сгорел фонарь у дома, — извинилась девушка. — Осторожнее, здесь нет городских дорог!
Но Том все же встал начищенным ботинком в лужу и выругался он не любил грязной обуви.
Эрис засмеялась, звонко и заразительно. И тут же, отзываясь, в кронах деревьев кто-то завопил заунывно и жутко — словно в вопле смешались крики младенцев, визг убиваемого животного и вой ветра в дюнах.
— Боже, — сказал Том. — Что это
— Наверно, ночная птица — пожала плечами Эрис. — Идем в дом, начинается дождь.
И действительно, по макушке Тома звонко стукнула дождевая капля, потом вторая.
Птица заорала снова. Том вздрогнул и поспешил за девушкой. Он совсем забыл о целях своего путешествия и вещах, оставленных в автобусе. Догонит завтра.
Притолока двери оказалась низкой — Том приложился лбом так, что из глаз посыпались искры.
И услышал низкий горловой звук, напоминающий рычание. Эрис уже скрылась в доме, а на Тома глядела пара красных огоньков-глаз.
— Эй — нерешительно позвал он и шагнул вперед. Рычание усилилось.
— Эрис! Тут, кажется, у тебя собака! И она собирается меня укусить!
Том отступил назад, оглядываясь, пока глаза привыкали к темноте. Он находился в небольшой прихожей, а в метре от него действительно стояла собака размером с волкодава.
— Да что ты там стоишь услышал он из-за двери. Ты хочешь провести в прихожей всю ночь
— Но я боюсь собак.
— Каких собак — удивилась Эрис. Она щелкнула выключателем, и Том смог увидеть окружающую обстановку. Трехрогая вешалка, скамья и шкафчик для обуви, тканые половики на полу, крашеные стены.
— Огромная черная собака с красными глазами и клыками, с которых капала слюна.
— Наверно, ты видел Черного Ангуса, — зловеще сказала Эрис, явно пугая гостя.
— Ангуса
Том читал местные легенды в путеводителе, но все сказочные персонажи перемешались в его голове. Кэльпи, феи, брауни.
— Ангус — хранитель дома. Вроде домового, — нетерпеливо объяснила девушка.
— Идем же, я замерзла.
— А разве у тебя нет системы отопления
— Есть. Камин, который топится углем. Давно пора развести огонь, как ты думаешь
Дом изнутри казался очень старым, но уютным. На первом этаже находились небольшая кухня и столовая, вверх вела узкая деревянная лестница. Пахло остро и сильно какой-то терпкой травой.
— Сколько этому дому лет — не удержался с вопросом Том.
— Много. В нем жила еще моя прабабушка.
— Ты не была замужем
— Не повезло, — вздохнула девушка. — Может быть, когда-нибудь.
Она открыла дверцу камина и опустилась на колени, разжигая огонь.
В этих стенах Том чувствовал себя не в своей тарелке. Он был выброшен из цивилизации, как рыба на берег — прыгал и изгибался, задыхаясь в чуждой стихии.
— Хочешь виски — Эрис подошла ближе и обняла, прижавшись к нему так, что мужчина вновь почувствовал, что желание возвращается.
Том сжал крепче талию девушки, размышляя, где найти кровать. Спальня, судя по всему, на втором этаже.
— Пойдем наверх, милая.
— О, какой ты горячий!
— Это ты сводишь меня с ума, — шептал Том, осыпая лицо и шею Эрис поцелуями. Потом подхватил ее на руки и зашагал к лестнице.
Мужчина предвкушал, как разденет женщину, обнажив белоснежную кожу в укромных местах, и привяжет к кровати, чтобы она оказалась в его власти. Еще чуть-чуть…
Том пришел в себя через какое-то время, от пронзительного крика гадкой птицы. Он лежал на кровати навзничь, в небольшой спальне. Рядом с постелью стояли свечи в бронзовых подсвечниках, в окно заглядывала полная луна.
— Эрис — неуверенно позвал Том, пытаясь пошевелиться, но попытки были безуспешны.
В ответ послышалось рычание. Том скосил взгляд в дальний угол и увидел собаку, которая напугала его внизу.
— Ангус, хороший пес, — заискивающе сказал он, впрочем, без надежды на успех. Его никогда не любили собаки.
— Ангус — посланник смерти, — прошелестел у него над ухом бесплотный голос.
— Это проводник в царство мертвых, У сильной ведьмы всегда толпа на побегушках. Думаешь, ты сам захотел поехать в Шотландию Ха! Тебя вызвали песнями озерные девы, по ее приказу.
Владелец голоса был так же бесплотен — просвечивающий силуэт чернобородого мужчины, облаченного в парчовый камзол с галунами.
— Сайрус Морган, — представился призрак и церемонно поклонился сквозь подсвечник.
«Я сплю», понял Том. После эля, долгой дороги и секса. Впрочем, а был ли секс
— Был, — обнадежил его Морган. — Она любит трахаться, как кошка. Правда, использует мужчину только раз. Обожает грешников — говорит, они особенно вкусны. Грешил
— Мм, — промычал пленник, пытаясь подняться с кровати.
— Бесполезно. Ты под заклятием.
— Каким заклятием
— Неподвижности. Ты что, про инвернесских ведьм никогда не слышал
— А-а-а! — отчаянно заорал Том, пытаясь проснуться.
В ответ за окном раздался знакомый мерзкий вопль, а потом зашумели крылья.
— А, вот и баньши пожаловала, — сообщил призрак и осклабился. — Отпевает тебя, беднягу. Значит, время вышло. Ну, до встречи.
И он медленно поплыл вверх, растворяясь в потолке.
— Погоди! — завопил Том, дергаясь на кровати в невидимых путах. — Освободи меня!
— Не шуми, — услышал он голос Эрис. — Свобода тебе совсем ни к чему.
Пленник перевел глаза в направлении голоса и увидел хозяйку дома, единственной одеждой которой были серебряные браслеты на щиколотках и запястьях. В руке девушка держала нож.
— Ты так любишь чужую боль, — певуче сказала она, приближаясь к нему.
— Ты сросся с ней, как со своей кожей. Поэтому попробуем отделить боль от тебя.
— Милая, о чем ты говоришь — в ужасе забормотал Том. Я не понимаю. Ведь все было так чудесно.
Воздух сгустился и померк, черный пес склонил голову набок, словно прислушиваясь, и пополз к кровати.
За ним, выплывая из сумрака, под адский аккомпанемент всхлипываний баньши за окном, вереницей шли девушки и женщины Тома Роксли, одна за другой.
Задушенная семнадцатилетняя девочка Сара, которая поссорилась с родителями и убежала из дома.
Утопленная в ванне домохозяйка Салли, опрометчиво пустившая на порог незнакомца.
Зарезанная и расчлененная шлюха, имени которой он не помнил, севшая в его машину на пятом шоссе.
Надоевшая любовница, которой он вырезал сердце.
Десятки убитых женщин, которым не посчастливилось встретиться на его пути. Том не любил повторяться, он считал себя мастером.
Впрочем, можно было найти общую деталь в убийствах. Все женщины были рыжими.
И теперь они кружились вокруг кровати огненноволосым костром, взявшись за руки, пока у Тома Роксли не помутилось в голове.
— Нет! — закричал он, почувствовав прикосновение холодного лезвия к животу. — Это какая-то ошибка’
Но волна дикой боли, ударившая в пах, лишила его дара речи и заставила завыть в такт баньши за окном.
— Ночи в Инвернессе такие долгие, — промурлыкала Эрис, потянув на себя лоскут надрезанной кожи.
Она облизнула лезвие ножа, как кошка сливки, и крикнула призракам, обступившим ложе:
— Сестры, кушать подано!