Истории из жизни реальных людей
Казалось, в жизни настала чёрная полоса: последний корабль уплыл прямо у Эльки из-под носа, а следующий, ей сказали, пойдёт только весной. Зима, мол, настала, деточка, какое уж тут судоходство, когда скоро лёд на реке встанет
Пришлось Эльке отправляться до столицы через вересковые пустоши пешком. Она уже и не рада была, но куда деваться Уж лучше пустошника встретить, чем городским ищейкам попасться. Хотя ещё неизвестно, кто страшнее
О пустошниках говорили разное. Одни считали их душами погибших путников, чьи кости остались белеть непогребёнными среди вереска и дрока. Другие говорили, что те появились на заре времён вместе с самими пустошами бесплодными землями, которые с каждым годом всё ближе и ближе подступали к городам.
Но все сходились в одном: встреча с пустошником была опасна для любого, кто решится путешествовать в одиночку. Особенно, зимой. Эти твари шли на свет костра. Их привлекали тепло человеческого тела и искра жизни, которую они мечтали заполучить себе.
Старики предупреждали, мол, делай, что хочешь, только не смотри пустошнику в глаза, ибо там можно увидеть отражение своих самых жутких страхов. И теперь Эльке предстояло провести несколько ночей подряд среди дрока и вереска. Одной. Сомнений не было: они появятся…
В первую ночь к её костру пришёл Бородач. Элька сперва аж подпрыгнула, завидев учителя, но вовремя одумалась: откуда бы Бородачу здесь взяться Значит, не он это вовсе, а пустошник в знакомом обличии. Рассудив так, Элька обхватила руками колени и зажмурилась покрепче.
Значит, такова цена твоей благодарности укорил её лже-Бородач, устраиваясь напротив. Сама ушла, а мне за тебя отдуваться. Ты хоть знаешь, что у нас творится Мастерскую мою закрыли, учеников распустили, а всё из-за тебя и твоей глупой ласточки! Как нам теперь пережить зиму Вот что: возвращайся-ка в город и сдайся по-хорошему! За свои дела надо самой отвечать, а не за чужими спинами прятаться.
Я знаю, кто ты, потихоньку приоткрыв один глаз, Элька поворошила костёр палкой, и в небо взметнулись яркие искры, уходи, ты ничего не добьёшься. Настоящий Бородач никогда бы такого не сказал.
Так это твои мысли, а не его, пустошник усмехнулся. Я-то, может, и уйду, а они останутся…
Вон отсюда! Элька кинула в пустошника палкой, и тот, охнув, исчез, а вот муки совести никуда не делись.
У настоящего Бородача была жена и трое детишек, и Элька боялась, что ищейки до них доберутся. Страх этот даже не был скрытым: он лежал на поверхности, и пустошник ухватился за первое, до чего дотянулся.
Ах, если бы Элька могла знать всё наперёд… Может тогда и не стала бы лезть на рожон Сидела бы себе тихо, лепила одинаковые горшки, прожила бы обычную тихую жизнь, зато и не подвела бы никого. А сумела бы она так жить Элька не знала. И оттого было ещё страшнее.
На вторую ночь на огонёк заглянул Ури-художник. Не такой, каким Элька хотела бы его помнить, а весь в лохмотьях, избитый и израненный.
Взгляни, что они со мной сделали! прохрипел он из тьмы.
Элька зажмурилась и отчаянно замотала головой. Она многое готова была отдать, лишь бы дядька Ури и в самом деле оказался жив, но этот Ури был ненастоящим.
С тобой будет тоже самое! посулил ей пустошник в обличии художника. Вот увидишь. Все, кто преступают закон и осмеливаются творить по своему разумению, плохо заканчивают. Не поймали тебя сейчас, так поймают после. А вечно скрываться всё равно не получится.
Ну и пусть! Элька знала, что вести разговоры с пустошниками гиблое дело, но смолчать не смогла. Зато, может, я успею создать что-нибудь, что людям запомнится. Будут потом и деткам, и внукам рассказывать, мол, жила в давние времена мастерица-искусница, рыжая Эле
Ишь, размечталась! пустошник расхохотался в голос. Лучше поворачивай назад. Кому ты нужна в столице-то Мастер Йонс тебя в ученицы не примет: в тебе же таланта ни на грош. А ежели помрёшь, на следующий день люди и не вспомнят, что ты была.
Неправда! Элька до хруста сжала кулаки. вот Данко, бакалейщика сын, говорил, что не забудет меня ни-ког-да!
Он уже забыл… прошелестел пустошник из-за её спины, наклонившись к самому уху. Открой глаза, девочка, и я покажу тебе всё, что случилось после твоего ухода…
Стиснув зубы, Элька не поддалась на уговоры, лишь попыталась оттолкнуть пустошника, да промахнулась сама едва не упала.
Пшёл прочь, гад! она шмыгнула носом. Дядька Ури никогда бы не сказал, что я никому не нужная. Значит, ты не он.
Пустошник отскочил и уже издалека огрызнулся:
Чего орёшь-то Это же твои мысли, не мои. Разве я виноват, что ты стыдишься своего прошлого, страшишься настоящего, а уж за будущее
А за будущее не беспокойся! Оно будет таким, как я захочу, рявкнула Элька, поддев носком башмака ком глины поувесистее.
Она кидала наугад, но на этот раз попала. Пустошник охнул и растаял в воздухе, посулив напоследок:
Всё равно завтра я до тебя доберусь.
А вот подавишься! Элька открыла глаза и изо всех сил ударила кулаком по твёрдой подмороженной земле.
Её душили слёзы. Пустошник был до обидного прав. Она не знала, правильно ли поступила, и до колик боялась, что мастер Йонс и впрямь откажется взять её в ученицы. Тогда, пожалуй, останется только утопиться.
Говорят, третья ночь всегда самая опасная. В неё всякая нечисть обретает великую силу, а человек, напротив, слабеет, теряет хватку и становится лёгкой добычей.
В час, когда вересковые пустоши окутала тьма, Элька готова была встретить у своего костра кого угодно: матушку-покойницу, с которой не успела попрощаться, или, может, старшую сестрицу Хильде, выскочившую замуж за ростовщика и вмиг позабывшую о бедной родне, но пришёл почему-то Данко…
Уф, еле догнал. Быстро же ты бегаешь! он снял с головы шапку. Ну, здравствуй, Элька. Не ожидала А вот он я. Дальше, стало быть, вместе пойдём: мне тоже в столицу надобно.
Элька привычно зажмурилась.
Врёшь, не обманешь. Сгинь, проклятый!
Эй, это же я, Данко! Не узнала, что ли А ну-ка погляди на меня.
Её тряхнули за плечи.
Руки убери! возмутилась Элька. Не буду я глядеть! Видеть тебя не желаю.
В самом деле, не мог же Данко побежать за ней, оставив хлебную работу в лавке отца и бросив малышку-сестру, в которой души не чаял По мнению Эльки, так поступил бы только круглый дурак, а Данко дураком не был. Вроде.
Ах, вот значит как! голос пустошника зазвенел от обиды. Я-то за тобой… а ты вона какая, оказывается!
И какая же не удержалась Элька.
Зазнайка. Что, думаешь, ежели тебе удалось ту ласточку вылепить, ты теперь лучше других, а с нами, простыми смертными, и знаться больше не след
От упрёка Элька аж вскинулась.
С чего ты взял
Со слов твоих да поступков. А мысли читать не обучены мы, уж простите великодушно!
Пустошник говорил совсем как настоящий Данко, и злился очень уж похоже. Элька и рада была бы поверить ему, но не могла. Известно ведь, что эти твари только того и ждут, чтобы человек страху поддался. А Элька больше всего на свете боялась одиночества…
Уходи! чуть не плача, закричала она. Оставь меня в покое!
А сердце дрогнуло: а ну как не пустошника она гонит, а единственного верного друга Элька с опаской приоткрыла один глаз.
Пустошник не растаял в воздухе, а лишь сжался от её слов, будто от удара, и медленно побрёл прочь в туманы.
Он уходил все дальше и дальше по вересковым полям, и Эльку вдруг будто огнём обожгло: иначе себя ведут пустошники-то!
Данко! Постой! она вскочила, побежала, раздирая ноги об колючий дрок, а как догнала (благо, бегала быстро) крепко обхватила обеими руками. Прости меня! Ох, дура я, дура, не разглядела, что не пустошник ты, а самый настоящий Данко!
Не разглядела Да ты и не смотрела!
Он ещё обернуться не успел, а Элька по голосу поняла, что Данко уже не злится.
Она вытерла слёзы и улыбнулась. Всё, никакие пустошники больше не явятся. Ведь те охотятся только на одиноких путников, а их с Данко теперь стало двое. И вместе с ним Эльке было ничего страшно!