Артефактор

Настоящий артефактор всегда немного безумен.
Серьёзно, каждый встречный норовит рассказать мне именно это. Мой наставник был с приветом — собирал коллекцию из крыльев жуковпродолжая магически поддерживать в них жизнь. Жизнь без крыльев. На факультете некромантии вообще чего только с зомби не вытворяют.
А ещё артефактор после выпуска должен быть весь увешан амулетами с головы до ног, словно дикарка цацками. Так думают клиенты.
Наверное, поэтому у меня их и нет. Я сдал на высший балл все разделы: и работу с серебром, и огранку, и уж тем более поделки из дерева и камня. Но на моем теле из украшений всего лишь один браслет. Тонкая серебряная змейка, цепко держащая в пасти подвеску. Смотрится она на мужской руке странно. Кое-кто меня с девицей сравнивал. Пусть. Я закрываю глаза, вспоминая
Я иду по старой лесной тропе. В ночь на полную луну. Один.
Как давно я искал! Перерыл все книги в библиотеке. Умудрился прочитать даже парочку запретных. А ответ всё время был у меня под носом!
Лес, победивший когда-то Арденнские топи. Болота, полные нежити и загадочных огней Путники шли на их зов, и никто больше не видел их. Но в самом сердце древних чащоб ещё оставалась древняя магия. Колдовство тех мест, что были цветущими землями ещё до прихода болот.
Лунный свет — мой проводник. Шаги — медленные, ровные. Десять шагов — пауза. И снова. И ещё. А потом наоборот, быстрее. Главное — держать рваный ритм. Не допускать однообразия. Ибо тёмная воля болот только и ждёт ошибки.
Тишина укрывает мои шаги. Не шуршит трава под ногами, не шелестит листва. Вязкая земля неохотно отпускает подошву сапог. Каждый раз я наступаю, внутренне содрогаясь — если ошибусь, быть мне вечным призраком, бродящим посреди топей.
То, что я искал появляется перед глазами внезапно. Только что вокруг клубился сизый туман. А теперь под ногами светится бирюзой путеводный камень. Пять шагов — и ещё один, крупнее. Шесть шагов — и ещё один.
Я иду вперед, туда, где призывно манит закрученная спираль древних менгиров. Там, в центре, то, что я ищу.
Сто шагов — и воздух становится плотнее. Словно густой, липкий кисель. В голове шумит, как будто где-то за поворотом притаился берег океана. Хочется остановиться. Отдохнуть
Кисть обжигает болью. Я прихожу в себя, шиплю сквозь зубы, как гадюка, которой отдавили хвост. Опускаю взгляд на запястье — кожа отмечена ожогом в форме кольца. Минус один браслет.
Я иду, меняя ритм шагов. Всё вокруг залито сине-зелёным. Но этот свет не даёт ясности. Камни видно чётко. И ничего, кроме них. Как будто я бреду посреди шелестящего ничто.
Ещё десяток шагов. Усталость наваливается внезапно. Начинают болеть все мышцы. Опускаются руки. Ноги не хотят подниматься. Глаза слипаются. В голове туман.
Боль в правой руке снова отрезвляет. Минус второй браслет.
Я иду. Воздух уже не просто густой кисель. Я слышу гневный шёпот. Сонм голосов, которые я пробудил, явившись сюда, в самое сердце Арденнских болот. Кажется, будто ярость потревоженного древнего колдовства сожжёт меня дотла. Ненависть вокруг. Овеществлённая тьма. Небытие.
Последние шаги даются особенно тяжело. Передо мной возникает из пустоты камень, испещрённый светящимися узорами. Спирали, древние руны и ломаная геометрия рисунков прихотливо изгибаются, пытаясь запутать взгляд. Поймать разум в сети, чтобы никогда не выпустить.
Я ищу один-единственный знак. То древнее, что было искажено, но осталось чистым. Истинным.
Руку обжигает в третий — и последний — раз. Самый широкий браслет раскалёнными каплями стекает вниз. Не выдерживает направленной против него злобной мощи.
Но я уже вижу то, зачем сюда явился. Маленькую восьмилучевую звезду с опалом в центре. Поддеваю её серебряным кинжалом, шепчу слова заклинания. Звёздочка наконец в моей ладони.
Голоса вокруг уже не шепчут — яростно воют. За границей света пляшут тени — изломанные и резкие. Попадись им — смерть.
Я держу рукоять кинжала что есть сил. Рукоять раскаляется вместе с острием, покорная моей воле. Боль терзает плоть, но я терплю.
Граница света уменьшается. Тени извиваются и тянут ко мне когтистые лапы. Голоса древних стонут и проклинают. Серебро становится малиновым.
Я вонзаю лезвие прямо в центр спирального узора. Камень менгира шипит и плавится, соединяясь с металлом — плоть от плоти земли. Я отпускаю рукоять — расплавленное серебро стекает по камню, перечеркивая линию узоров. Бирюзовый свет гаснет.
Я отворачиваюсь. Ухожу. Тени бессильно шипят, сливаясь с темнотой. Голоса смолкают.
Шаг, еще один. Я живой. Я дышу.
Там, за моей спиной, в бессильной ненависти перестает биться сердце Арденнских болот. Больше никаких смертей.
Я открываю глаза, возвращаясь из воспоминаний в реальный мир.
Говорят, артефакторы все чокнутые
Я улыбаюсь, привычным жестом касаясь восьмилучевой звезды на браслете.

Источник