Истории из жизни реальных людей
Замечала, что бОльшая часть моих мистических историй связана с животным миром.Вот и сейчас.
Позвонила мне подруга, сказала что к ней прилетел филин, забился в конюшню. В руки не дается, улетать отказывается, пугает лошадей, да и ей самой как-то не по себе. Тем более, что в конюшне живет кошка с малышами-котятами.
Я собралась и поехала.
Надо сказать, больше десяти лет тому назад Маша нас всех сильно удивила: успешная, довольно известная в конном мире наездница, в одночасье уехала далеко от Москвы, в купленный старый дом с заросшим садом и разваливающимся конным сараем, в глухой деревне.
На самом деле, причины у ее поступка были, но большинство ипподромных о них не знали и долго судачили, какая шлея Машке под хвост попала.
Я люблю бывать у ней в гостях. Тихое место на краю леса, уютный старый деревянный дом с огромной террасой, забранной маленькими стеклами разного размера, почерневшие резные перила, запах горящей листвы или свежескошенной травы.
Там сладко спать, вкусно пить чай, спокойно гулять по светлому березовому лесу.
А еще у нее есть лошади. Два бывших ипподромных бойца, вышедших в возраст. Спокойные, сильные, отлично выезженные, они идеально подходят для обучения молодых русских псовых борзых.
По договоренности я приезжаю к Машке с чужими сворами, и собаки учатся работать с лошадью.
Встретила меня грустная Машка, рассказала, что один из двух ее коней еще на прошлой неделе потерялся — порвал веревку (чего сроду за ним не водилось) и ушел в лес. Поиски не принесли никаких результатов, со всеми охотниками и грибниками она поговорила, сама неделю моталась по лесам и полям на второй лошади, но увы. А теперь еще в деннике Капрала (потерявшегося коня) филин поселился — явно кранты рысаку пришли.
В углу конюшни и правда сидел филин. И совсем не маленький, увидев меня, он раздулся втрое, встопорщил перья, однако обычного угрожающего щелканья клювом я не услышала.
С горем пополам удалось накинуть на птицу плотное покрывало, снять вниз и сверху завернуть еще и в попону, потому как сражался он со мной отчаянно и лишиться рук очень не хотелось. С трудом удерживая бьющийся сверток, я думала, что делать. Выпустить птицу, которая странным поведением явно намекала на проблемы со здоровьем, — обречь на верную гибель; осмотреть и ощупать себя он явно не даст; поднаркозить — страшно, потому что для своих габаритов весила птица мало и явно была истощена.
Пока я думала, птица исхитрилась выпутать голову и долбануть клювом мне в руку. Я от души вспомнила его маму, и тут меня осенило: у птицы что-то с клювом! Только то, что он ударил, а не укусил, спасло мои пальцы.
Дальше было дело техники, на свету стало отчетливо видно — конец клюва намертво склеен какой-то бело-прозрачной дрянью. Во что умудрился влезть филин, я так и не разобрала. Потому он и худой такой — просто есть не мог!
Больше часа, буквально по миллиметру, мы отковыривали это нечто, больше всего похожее на застывшую пластмассу. Птица то ли смирилась, то ли окончательно выбилась из сил, но попритихла.
Наконец характерный щелчок возвестил о том, что клюв свободен. Убрать остатки пластика стало просто нереально, я отнесла птицу в дровяной сарай и, сдернув покрывала, смоталась за дверь.
Машка вытащила из мышеловки удачно попавшуюся мышь, отрезала несколько кусков говядины, мы подсунули это в сарай и пошли пить чай.
За разговорами незаметно пролетело время, стемнело. Посветив фонариком, я увидела, что филин не улетел, мясо нетронуто, а вот мышь отсутствует.
Легли мы поздно, а утром я проснулась от радостных Машкиных воплей — Капрал вернулся. Исцарапанный, грязный, худой, но живой!
Может, и права Машка, решившая, что Лесной дед вывел из леса ее мерина, благодаря за помощь филину — своему постоянному спутнику
ЗЫ: филин так и живет в сарае, ест мышей и не собирается улетать.
Davari