Дневник худеющей гурманки

День первый
Мне намекнули деликатно, за прошлый год альбом смотря, что щёки — вылезли из кадра, а торс — мечта богатыря… Я знаю, пицца — мой наркотик, без булки на ночь я умру! Но сколь ни втягивай животик, вид сбоку — самка кенгуру!
Сижу над вязким геркулесом и ложкой шкрябаю по дну… Вот в это я уже не влезу и то уже не застегну, а как стройна была я в этом — не вспоминай, душа болит… Мне шортики надеть бы летом — куда! на этот целлюлит!
Но мой настрой — конечно, бодрый, я за рога беру быка. Слеплю я талию и бёдра из кучи рыхлого жирка!
День второй
Моё голодное сознанье определяет бытие… Прощай, индейка в пармезане, прощай, салатик оливье, картошка жареная с мяском, в сметане кроличий бочок… Прощайте, чипсики с колбаской, прощай, говяжий шашлычок! Порой сгущёночкой грешу я и майонез в салаты лью… Прощай, селёдочка под шубой, ты губишь талию мою! Прощайте, жареные куры, я обмираю, вас грызя…
Убийцы девичьей фигуры, я вас люблю. Мне вас — нельзя…
Законы физики престранны! — мне что-то крупно не свезло: съедаешь на ночь двести граммов — наутро в плюсе полкило…
День третий
Ну что за день такой проклятый… У нас открыт «Колбасный мир»!
Я вновь терзаю калькулятор: кефир… вода… опять кефир, калории плюсую ловко, спешу голодной в институт, как заяц, хрумкаю морковку, — о, так и уши отрастут…
Примером вдохновилась Катя, поклонница картошки фри, плакат прибила над кроватью с унылой надписью «Не жри…»
День четвёртый
На тренажёрах вместе с Катей ударно мы качаем пресс, а муж, ревнивый злопыхатель, блюдёт корыстный интерес: «На прежние твои размеры, когда жирку совсем ни-ни, слетались мигом кавалеры, оно мне надо, объясни! Уж лучше будь моей пампулькой — и с голодовкой не дури!»
Злодей, он покупает булку…
И мажет маслом… Слоя в три…
День пятый
О килограммы роковые… А Катька ткнула фэйсом в грязь, с таким трагическим подвывом она сказала, что сдалась, что жить не может без печенья, что хлопья мутные — долой! И что сейчас, в момент общенья, в «Колбасный мир» летит стрелой…
День шестой
Терзаю тело, истязаю душу, но есть и поощренье за труды: мол, если очень хочется покушать — не мучь себя… Сходи попей воды!!
День седьмой
Шесть вечера. Капустой отварной мой рацион сегодняшний закончен. Молчу, голодной исходя слюной. Заклеиваю холодильник скотчем.
День восьмой
У Таньки свадьба — новые соблазны. Я вам скажу, ребята, это жесть… Невесту крала я четыре раза, а туфельку, наверно, целых шесть, чтоб не смотреть на всякие тарелки, судочки, блюда, полные еды. Была я в колесе той самой белкой и, натурально, замом тамады…
Когда вносили торт, шепнула Таня (увидев, что рыдала я одна): «Не думала, что ты сентиментальна»…
Да если бы… я просто голодна!..
День девятый
Мне снятся по ночам сосиски… они со мной… они везде… И сервелат… и сыр «Российский»…
Расслабься. Счастье не в еде. Ищи его в духовной пище! Сейчас Ахматову найду. Ага, посмотрим, что там пишут…
«…на блюде устрицы во льду»!!
День десятый
Меня прозвали «щепкой» снова — как здорово, не в бровь, а в глаз! Я влезла в платье выпускное и в шорты за девятый класс! Не умерла без пармезана и прожила без колбасы!
Я в исступлении лобзаю свои напольные весы — да, я стройна! Я (чмок) прелестна, я (чмок) роскошна, я звезда!
Я мужа так в медовый месяц не целовала никогда…
День одиннадцатый и последний
Не прыгай, детка, выше головы.
Курс похуденья был весьма недолог.
Его наглядный результат, увы,
теперь заценит гастроэнтеролог.
Попова Анна

Источник