Три коротких. Три длинных. Три коротких.

 

Три коротких. Три длинных. Три коротких. Кто-то царапает деревяшкой дверь моего номера. Размеренно, никуда не торопясь. Раз за разом. Хотя, учитывая то, что я видел в ресторанчике внизу,

Кто-то царапает деревяшкой дверь моего номера. Размеренно, никуда не торопясь.
Раз за разом.
Хотя, учитывая то, что я видел в ресторанчике внизу, царапают, вероятнее всего, когтем.
Ну да, у этой твари есть все время мира. И вдоволь еды, учитывая что крики из соседних номеров давным-давно прекратились.
А что у меня Пара бутылок минералки, бутыль шампанского и немного пива. Небогато, но это всё, что осталось в мини-баре.
Выпиваю пиво одним большим глотком. Закуриваю предпоследнюю сигарету.
Забавно, но именно так скребся в дверь мой почивший брат, когда я запирал его в кладовке.
Да, я сейчас понимаю, что так поступать было нельзя, но тогда мне было шестнадцать и я хотел проводить время с друзьями. Забота о парне с аутизмом, свалившаяся на мои плечи с подачки работавшей круглые сутки матери мне была абсолютно не нужна.
За дверью истошно завыли, царапанье прекращается. Вопль, продолжающийся на одной, безумно высокой ноте, заставляющей дребезжать стекла, отдаляется по коридору.
Похоже, пошла доедать.
Бережно тушу истлевшую наполовину сигарету о спинку кожаного дивана и кладу её рядом с пепельницей. На диване остается противно воняющая подпалина. Мда, и здесь сэкономили.
Мне кажется, то, что я курю единственное, что её сдерживает.
Тварь заорала в соседнем номере, будто соглашаясь с моими мыслями.
Послышался звук раздираемой плоти. Утробный рык. Чавканье. Хруст костей. Звукоизоляция тут ни к черту.
Мой друг, кажется, обедает. Надо заглянуть, приятного аппетита пожелать. Так много же вместе пережили.
Именно он успокаивал меня, когда мой брат, найдя в кладовке спички, решил хорошенечко поиграть.
Именно у него мы первое время жили с раздавленной горем матерью, после того как дом сгорел вместе с братиком.
Я делаю шаг к двери. Следующий.
Стоп.
После пожара мы переехали к отцу, согласившемуся принять нас, несмотря на разногласия с мамой.
Друга не было.
Шаг назад.
Тварь воет громче, практически переходя на ультразвук.
Это не мои мысли. Мать вашу.
Я бросаюсь к оставленной мной вмятине на диване, трясущимися руками хватаю сигарету и зажигалку. С силой давлю на колесико, вышибая искру. Набираю полные легкие горького, но столь спасительного сейчас дыма и выдыхаю в сторону двери, будто стараясь оградиться от того, что ждет меня за ней.
Я курил возле входа в ресторан на первом этаже, когда изнутри раздались крики.
Забыв о сигарете, тлеющей в зубах, я плечом врезался в дверь, чтобы увидеть, как посетители, радостно улыбаясь, идут к орущему, окровавленному нечто, отрывающему куски от тела, полминуты назад бывшего симпатичной девушкой барменом. Тварь, не мигая, смотрела мне в глаза. Она ждала.
Да, я тогда разве что не обделался и рванул к своему номеру, по детской привычке считая, что там меня никто не достанет.
Было глупо так считать.
Фильтр сигареты начинает противно вонять и обжигает пальцы. Трясу головой, тушу бычок и щелчком отправляю его в сторону двери.
В нее стучат.
Три коротких. Три длинных. Три коротких.
Есть кто-нибудь Я слышал, что вы там! Откройте, пожалуйста… писклявый голосок. Стук повторяется, с каждым ударом становясь интенсивнее.
Пожалуйста, оно где-то здесь, мне очень страшно… брат, захлебываясь в плаче, барабанит в дверь.
Остро пахнет палёным мясом.
Ребенок барабанит в дверь на высоте примерно двух метров. Увы, я не хочу открывать дверь. Извини, дорогой, но мой брат сгорел пятнадцать лет назад.
Чиркаю зажигалкой, собираясь прикурить ещё одну. Она издает жалобный скрип. Колесико прокручивается. Трения, как и искры, нет.
Брат продолжает стучаться в дверь.
Дядя. утробный рык вместо плача завершает его фразу.
Тварь долбит в дверь.
Я лихорадочно шарю по карманам в поисках запасной зажигалки.
Нагрудный, задний, боковые. Нигде нет.
Мама стучит в дверь. Надо открывать.
Три коротких. Три длинных. Три коротких.
Сынок, ты опять курил Где твой брат Ты опять его запер Немедленно открой дверь!
Да, мам… покорно опускаю голову и иду открывать. Мама ждёт.
***
Просыпаюсь в своей кровати. Одеяло липнет к мокрому телу. В комнате темно.
Облегченно выдыхаю. Сон, всего лишь сон.
Дверь моей комнаты кто-то тихонько царапает.
Три коротких. Три длинных. Три коротких.
Пахнет гарью.
Володченко

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *