Истории из жизни реальных людей
Торг в ночи.
— Вот 40 литров бензина!- сказал человек похожий на Алёшу Поповича и протянул две канистры.
— Возьму за литр самогона и ведро картошки. — ответил дед.
— И курицу! категорично заявил человек похожий на Соловья Разбойника.
Дед со страхом поглядел на ночных посетителей и согласился.
Бартер состоялся.
— Сынки.- опасливо проблеял дед глядя как «сказочные герои» уходят в темноту.
— Сынкиииии!
— Ну что ещё дед
— Сынки, а может у вас динамит есть- спросил дед с надеждой.
Друзья остановились, в воздухе запахло деньгами!
Знакомьтесь!
Кен — киргиз Кулчоро КЕНжакулов.
Чен — белорус Василий ЧЕНцов.
Это были — альфа и омега, тьма и свет, ночь и день.
Ченцов блондин 190 см роста, атлетического телосложения, сын мамы — заслуженной учительницы Белоруссии, его папа был главврачом районной больницы.
Кенжакулов 160 см стальных жил, потомок хана Тохтамыша, кривоногий смуглый и чрезвычайно узкоглазый, сын пастуха и доярки из Киргизии.
В детстве Кен посмотрел какое-то кино с Гойко Митичем про индейцев и решил, что станет офицером советской армии, поедет в Америку и накажет всех бледнолицых за страдания апачей! Он прилежно ездил на коне в школу и добился эпических успехов.
За настойчивость и трёх баранов его внесли в списки поступающих нацкадров. (кто не знает, в СССР брали учиться в ВУЗ за то, что ты не русский). Кен рассказал таблицу умножения и написал слово ХУЙ без ошибок в военкомате города Кишкилъёба и стал курсантом артиллеристом.
Чена туда же приняли как родного, ибо из БГУ его с позором изгнали, он ухитрился набить морду декану. Дочь декана, сиськи дочки декана, ночь и алкоголь сыграли злую роль в этом деле! С науками он проблем не имел, поэтому поступил легко и играючи.
Вот так по жизни и пошли они вместе, одна батарея, один взвод, койки рядом четыре года и служить поехали в одну часть
Дед — крохобор и жмот, пользуясь близостью своей фазенды от полигона, нажил нехилое состояние. Гнал самогон, барыжил военным имуществом и держал большое хозяйство. Имел двух сыновей ГАИшников, трёхкомнатную квартиру в городе и бабку, которая эту квартиру охраняла.
Он поглядел на свой новый японский джип и поведал посетителям жалостливую историю. Как плохо нынче живётся, последний хрен без соли доедает.
Фазенда его стояла на берегу большого озера. Старый я, говорит, сетку ставить трудно, да и долго.
А так по-быстрому бахнем, соберём и свалим!
Рыбу дед побожился продать на рынке, а навар пополам.
— Будем думать! — сказали два отморозка и двинули в лагерь.
Картоху и курицу друзья пустили в общий солдатский котёл, а сами выпив по бокалу редчайшего самогона и закурив по гаванской сигаре типа «Прима» сели у камина (буржуйки) сыграть в шахматы (карты) и обмозговать сложившуюся диспозицию.
А хуле, начало 90-х на дворе!!! СССР накрылся тазом, простым тазом, потому что медные и алюминиевые тазы уже спиздили. Зарплаты не платили, кормили иногда. Полк вышвырнули из Германии в поле, жили в палатках да всё было в поле и палатках (ёбаные демократы!).
Тротила у друзей не было, были мины от миномёта.
— Раскрутим, выплавим ! — предложил Чен.
— Напряжно, да и детонаторов нет, — парировал Кен.
Налили, пустили дым кольцами, задумались. Очень хотелось денег.
Но «элитный» алкоголь сделал своё дело, гениальная мысль в голове Чена отодвинула последние мозги и постучалась наружу.
— Чё мозги ебать, ёпта! — его узкие глаза раскрылись.
— Подъедем, поставим миномёт и пизданём в озеро пару тройку мин!
— Вы страшный человек, Кулчоро Орунбасарович! Чен с восхищением посмотрел на друга.
— Знаю! — скромно ответил Кен, разглядывая грязные ногти через дырки в носках.
На следующий день был написан план-конспект. Занятия по огневой подготовке, стрельба из миномётных миномётов в условиях приближенных к отдалению, по управлению направления, при передвижении и транспортировке.
В общем, много суровых военных букв, пахнущих порохом, кровью и дымом!
План утвердили у руководства. Взяли материально техническое обеспечение. И поехали.
Рекогносцировка на местности прошла без сучка и задоринки. Дед суетился и попёрдывая в штаны показывал, где омуты, в которые надо бы попасть пренепременно.
— Таята, кабатыр болбо, ал зарыл болсо элтургуле! сказал вдруг Кен.
Дед напрягся.
— Небойся, говорит попадём куда надо! на всякий случай перевёл Чен.
Ну в общем навелись выстрелили попали как в аптеке.
Рыбы и вправду было много. У голодающего деда нашлась лодка с двигателем Ямаха, рыбу собрали в мешки. Условились прийти за деньгами через два дня.
Старый негодяй плакал и божился, что рыбу никто не покупал и она у него практически испортилась, что на рынке на него напали братки, отобрали всё нажитое непосильным трудом. И рыбу, и деньги за рыбу, и даже запаску с джипа и ту забрали!
— Возьмите самогонки, сынки! сказал дед и протянул Чену трёхлитровую банку.
— В жопу залей её себе! сказал Кен миролюбиво.
Но Чен самогонку таки взял.
— Сынки, давайте исщоо стрельнем, я таперича на другой рынок поеду, будут деньги, сынки! вилял хвостом дед.
— Стрельнем, дед, стрельнем, но без тебя, и продадим без тебя! ответили друзья и пошли в лагерь. По пути ловкий Чен поймал курицу и свернул ей шею.
Деда как будто кувалдой по башке ударило. Сначала он впал в ступор . В голове его крутилась одна мысль — озеро моё, деньги мои, всё тут моё!
Потом думал всё же поделиться деньгами с минометными вымогателями.
Потом решил написать письмо министру обороны, где решил рассказать об учинённом над ним насилии со стороны служивого люда.
Потом, выпив водочки, решил: — Незаменимых людей не бывает! Найду других лохов.
— У вас миномёт есть — спросил дед очередных ночных гостей.
Сержант Тымчук собирался на дембель, в Полтаву, и ему тоже хотелось денег.
— За миномёт посадят! сказал Тымчук и нервно почесал задницу.
— Могу тент от Камаза принести!
Дед почувствовал лохов и ожил.
— Да неее, сынок, мне не навсегда, вы мне стрельните в озеро, а я вам денег дам! сказал он ласково и выдал ещё одну бутылку растерявшемуся сержанту.
Тымчук отчаянно тормозил, шестерёнки в его голове вертелись, скрипели и дымились, он пытался понять, зачем деду стрелять по воде.
Дед, наблюдая за попытками мыслительной работы сержанта, вкратце рассказал ему, что надо сделать.
— Подумаю! сказал Тымчук и хлебнул из бутылки.
Не надо думать, сынок, не твоё это! уговаривал он сержанта.
— Ладно, поглядим!- сказал Тымчук и ещё раз приложился к бутылке.
— Вот вот, ты не думай, ты погляди! сказал дед и выпроводив гостей радостно потирал руки.
Прибыв в лагерь, Тымчук собрал побратимов дембелей и начал держать совет.
Повестка дня:
1. Как отбуксировать миномёт к месту стрельбы.
2. Где взять мины.
3. Кто будет наводить и стрелять.
Совет решил:
По пункту 1. Пару километров осилят духи, дотащат.
2. Вообще не вопрос, в поле стоит сломанный Урал сверху затаренный этим добром, часовой там не спит, потому что Урал сломался далеко от парка и часовые туда ходить брезгуют.
3. Братья дембеля миномётчики за долю малую помогут.
Тымчук сгонял к деду и сообщил, что дело практически сделано, такого-то дня такого-то времени по позициям карасей и сазанов будет нанесён удар советской артиллерии.
Взял у деда авансом ещё бутылку. И высоко задирая колени поскакал обратно.
Как легко нам жилось в армии в начале 90-х, согласитесь!!!
В общем, когда группа товарищейзаговорщиков катила миномёт, их ждала засада.
Чен махнул рукой, упало пять человек Кен схватил за кадык Тымчука и проникновенно сказал:
-Говори шайтан алгыр жерден!
Тымчук изгадив исподнее сдал всех на свете, даже рассказал, что его прадед помер от диареи в схроне пока его НКВД ловило.
— Я знаю, что надо делать! сказал Кен.
В двух словах он рассказал Чену свой план. Друзья перекурили.
— Вы не просто страшный человек, Кулчоро Орунбасарович, вы Вельзевул! сказал Чен и с ужасом посмотрел на друга.
— Знаю! — скромно ответил Кен, разглядывая грязные ногти через дырки в перчатках.
Дед в назначенное время подготовил лодку и стал ждать на берегу, попёрдывая в предвкушении добычи.
— Таята, кабатыр болбо, ал зарыл болсо элтургуле!
Первая мина поразила курятник и сортир. Вторая свинарник и сарайку коров Кен пожалел.
У деда от неожиданности и страха забурлило в животе, с треском прорвало и потекло в сапоги.
Опытные артиллерийские черти моментально сменили позицию и растворились в тумане.
Дед бежал на подсобное хозяйство, преодолевая пространство как молодой жеребец, его душили слёзы, жаба и злость.
Картина, представшая его взгляду, была эпична.
Оставшиеся в живых куры скорбели над геройски погибшим петухом, утки и гуси срочно эвакуировались на воду. Свиньи, ахренев от такого свинского отношения и вспомнив, что они всё таки «russische schweine», не стали дожидаться повторного артналёта а просто съебались в лес, наверное партизанить и мстить за сожжённую хату. Постройки были разбиты, всё это действо было в дыму и говне.
Ну что, приехала милиция, особисты.
Кто был Да сержант какой-то! Какой Не знаю, вот такой. Таких много, приметы какие Лицо у него тупое! Там у всех такие, какое
В общем, пока суть да дело, Тымчуку выдали парадку, пожали руку и дали пинка и покатил он на родную, уже незалежную Украину.
А в разбитой сарайке особисты, среди разного армейского имущества и говна обнаружили ящик с минами…(старый питарас и тут уже успел крутануться) вобщем решили , что дед сам себя ввёл в разорение хотели даже посадить за боеприпасы. Но простили. Дело замяли
А хули, 90-е!
Весело нам служилось!
Нтокозо