Истории из жизни реальных людей
Я родилась на юге. Там желтые дома и каменная мостовая, там оливки и пахнет разогретым на солнце деревом, там апельсины горят, как оранжевые шары среди галактик листвы. Там разноцветное белье сушится между домами, создавая на уровне вторых этажей переплетения пестрых флагов. Там солнце двести восемьдесят дней в году. Там пряно пахнет специями, а каждую субботу на городской площади возникает рынок, стянувшийся с ближайших окрестностях.
У меня темные вьющиеся волосы, смуглая кожа и карие глаза так привычно для уроженки юга. Большая семья с хитросплетениями родственников. Университет, до которого каждый день на электричке. Жених, с кем обручены, красивый, как дьявол, и столь же умный. А ещё у меня Север под пергаментом кожи.
Он пророс во мне так давно, что я и не помню, когда это было возможно, я с ним и родилась. Он сосны и ветер, снега и ветра, он океан и шторма. Он манит и тянет, он поёт свои песни, и читает свои сказки, и зовёт уйти за собой. И чем я старше, тем сильнее этот зов и глас. И чувствую я, и знаю не противиться ему, не сопротивляться, но идти просто идти.
И однажды я вышла из дома и купила билет. Дома осталось письмо с одною фразой: Я обязательно вернусь. Мне всего лишь нужно увидеть Север. Пощупать его и понять, спросить, отчего он во мне поселился.
Он стоял на перроне, курил и с прищуром провожал поезда. Стоптанные кеды, рюкзак за плечами, забранные лентой светлые волосы и расстегнутая кожанка. Он проехал сотни километров автобусами, электричками, поездами, автостопом: фурами, малолитражками и лимузинами, мотоциклами и мопедами, телегами и повозками. Он летел и стремился к Югу, будто перелетная птица с точным компасом в голове. Ему говорили: безумец, ты загубишь и жизнь, и карьеру, а он отвечал: сначала я должен оживить себя, и продолжал идти на Юг.
Я выскочила на перрон: распахнувшееся пальто, длинный шарф, успевший размотаться. Сумка через плечо и взгляд, тщившийся вобрать всё и сразу как всегда, как и привычно. Но не в этот только раз: как будто виньетка с фокусом в одной точке заслонила мир. А в фокусе этом стоял светловолосый и светлокожий парень, рослый по меркам Юга. И глазами невероятно голубого цвета смотрел на меня.
Наверное, я жду тебя.
Он улыбнулся, широко шагнув ко мне.
Наверное, я к тебе ехала, слова сорвались с губ раньше, чем я их успела осмыслить.
Нас принял в себя город мифов и легенд, город алхимиков и черных магов, котов, черепицы и марионеток. И я была его Югом, он моим Севером, я несла в крови дыхание северное, он же дышал Югом. Он играл мне на гитаре и пел другие песни, я учила его скалолазанию в пригородных скалах. Он готовил умопомрачительно вкусно, я подбирала алкоголь. Он мог меня так долго нести на руках, а я танцевала с ним в ночи между свечой и луной. Он седлал мотоцикл, а я ловила волосами ветер. Он говорил о нотах и о звездах, а я рассказывала о науке. Он живописал северное сияние, а я море с тысячью оттенков синевы. Он цитировал Гарсиа и де Вега, я читала наизусть отрывки Старшей Эдды. Мы пели дуэтом на крыше и бежали наперегонки за тенями. Мы сидели, затаив дыхание, в театре марионеток. Ходили по замкам. Встречали закаты и провожали рассветы. Искали укромные, никем не изведанные уголки и считали мосты. И он отдавал мне свой Юг, я ему свой Север. И золотисто-серебряные нити связывали нас Млечным Путём.
Говорят, что если очень верить и хотеть, то можно зажечь свою звезду. Так говорят душными летними ночами, когда стрекот цикад слышен за многие километры вокруг. Я выросла с этими историями, впитывала их и окутывалась ими, как легчайшим шелком. Верила ли я Искреннее будет сказать то было частью моей реальности, в коей я жила и поныне живу. И потому ничуть не дивилась тому, что над нами раскинулось наше собственное небо. На нем роились созвездия, что неизвестны были ни одному человеку на Земле. Что сияли иным светом, что хранили иные тайны и иные истории, которые они теперь изливали на нас словно горные водопады. Их хрустальные брызги сливались в мелодию, а от неё разбивались радугой и собирались лучами, танцующими замысловато. Своя галактика и Вселенная своя. Одна на двоих безграничная вечность только для нас.
А потом она растворилась в нас самих. Рассыпалась тихим звоном, поднявшись звездной мерцающей пылью и осев на наших волосах тончайшей паутиной. Мы прощались под стук поездов и гомон толпы, что обмывала нас со всех сторон, подобно океану. Она шумела, стирая границы и грани, реальность и сказку, правду и вымысел.
Мы неслись на разные стороны Земли: я к нынешней и будущей семье, к любви и к учебе, он к музыке и делу жизни.
Мы одарили друг друга без остатка самым дорогим, что имели.
И, наверное, мы скоро забудем друг друга.