Истории из жизни реальных людей
У Василия было порвано правое ухо и щека, от этого казалось, что он всё время улыбается. Но Василий никогда не улыбался, потому что был суровым военно-морским котом, а шрамы свои получил в боях с крысами. Чтоб снять с себя обвинения в котофобии, посвящаю Василию отдельный рассказ.
Жил Василий на тяжёлом атомном подводном крейсере стратегического назначения ТК-13 и состоял там на полном довольствии. Его даже кто-то в шутку вписал карандашом в ТКР (типовое корабельное расписание). Службой Василия на крейсера была ловля крыс.
Крысы не водились на подводных лодках, которые ходили в море, но стоило лодке постоять у причала с годик — и вот они: тут как тут. А ТК-13 к тому времени не был в море года два, наверное, или три, и поэтому крысы его уже вовсю облюбовали и заселили двумя прайдами: один в ракетных отсеках, другой в жилых. Вы, конечно, можете спросить, а каким путём крысы попадали на борт подводной лодки, а я вам расскажу, так как видел это собственными глазами, и с тех пор мне кажется, что если крысы были бы размером с собаку хотя бы, то всё наше с вами относительно мирное существование на этой планете давно бы уже закончилось. Крыса забегает по длинному швартовому концу, который висит и болтается, и пулей шмыгает в надстройку. Оттуда она поднимается по двухсекционному трапу к рубочному люку и спускается вниз по вертикальному трапу. Так же, кстати, они выходили погулять, ну или там в магазин сбегать, не знаю — не спрашивал. Как они узнавали о том, что корабль не ходит в море — загадка. Я всегда с интересом разглядывал приказы вышестоящих инстанций, но нигде в рассылке не замечал адресата «Крысиному Королю, бухта Нерпичья, пирс 3». Хотя, может быть, писали специальными чернилами.
Мы приняли ТК-13 на время, чтоб её экипаж сходил в полноценный отпуск (два месяца для неплавающих), а нашу крошку в это время повёл в море разбивать об лёд не скажу какой экипаж. Пришли мы дружным табором с вещичками на корабль, минут за десять подписали акты и начали дружно пить знакомиться с матчастью. Сижу я в центральном и щёлкаю кнопками своего пианино, как чувствую на себе чей-то взгляд. Поворачиваюсь — на комингс-площадке сидит какое-то чёрно-белое чудовище с порванным ухом и улыбается мне.
— Ты кто — спрашиваю у него.
— Мяу! — говорит оно.
— Да я вижу, что не собака, зовут-то тебя как
— Василием его зовут, — отвечает мне командир ТК -13, выходя с нашим из штурманской рубки, где они выпивали пересчитывали карты. — Саша (это уже нашему командиру), вы его тут не обижайте мне! Он у нас крысолов знатный и вообще умнее минёра нашего!
— Умнее минёра — это не показатель, конечно. Но что ты, Володя, мы детей, животных и минёров не обижаем.
— Саша, не приму корабль обратно, если что! Ты меня знаешь! Подвинься, Василий! Василий двигается, и они уходят.
Здесь я и столкнулся в первый раз с таким явлением, как крыса на подводной лодке. На удивление хитрые твари, доложу я вам. Проникали всюду и воровали всё, что хоть как-нибудь можно было съесть. У меня, например, однажды украли сосиску из банки с железной крышкой. Прихожу в каюту, а на полу лежит банка, которая стояла в закрытом секретере, крышка открыта, и сиротливо лежит одна сосиска. А было-то две!!!
— Диииима! — кричу начхиму в соседнюю каюту. — Иди-ка сюда-ка!
Высовывается Дима.
— Ты зачем,- говорю, — сосиску-то у меня украл
Дима смотрит на банку:
— Эдик, ну посмотри на меня. Разве я похож на человека, который украдёт одну сосиску, если может украсть две
Логично, конечно.
Ставили мы на них крысоловки везде, Василию объясняли, чтоб не трогал приманку в них. Не трогал. Крысы попадались, но всё равно не истреблялись, поэтому на Василия был расписан график — с кем сегодня он спит в каюте.
Каждый день, я подчёркиваю — каждый день — в восемь часов вечера, когда вахта собиралась в центральном посту на отработку, Василий приходил с задушенной крысой, бросал её у кресла дежурного по кораблю, выслушивал похвалу в свой адрес и гордо уходил.
— Эбля! — кричали мы ему сначала. — Крысу-то свою забери!!!
Но потом поняли, что Василий был аристократом по натуре и есть крыс брезговал. Он просто их убивал. Поэтому верхний вахтенный, приходя заступать в восемь часов вечера, всегда приходил с пакетиком. Получал автомат, патроны и крысу. Выходя на ракетную палубу он размахивал крысой над головой и, когда слетались чайки, бросал её в воздух. Потом пять минут наблюдал за инфернальной картиной разрыва крысы на части, вытирал брызги крови с лица и шёл охранять лодку. Кстати, знаете, мне кажется, что если северным чайкам подбросить в воздух человека, то они и его сожрут, может быть, даже с пуговицами.
Пару раз мы пытались вынести Василия но волю погулять. Он ошалелыми глазами смотрел на Вселенную и кричал на нас:
— Что же вы делаете, фашысты!!! Немедленно верните меня на борт!!! Я же корабельный кот или где!
Мы выносили его на пирс и отпускали:
— Василий, ну сходи там себе кошку найди какую-нибудь, разомни булки-то!
Но Василий пулей бежал к рубочному люку и сидел там — ждал, пока кто-нибудь его не спустит вниз. Аристократы, видимо, не только крыс не едят, но и по вертикальным трапам не ползают.
А потом нас собрали в море. Ну вы же герои у нас,чо, сказало нам командование, не слабо ли вам выйти на этом престарелом крейсере в море на недельку-другую, потешить, так сказать, старичка, напоследок. Конечно, не слабо. Что делать с Василием — решали на общем офицерском собрании. Василий сидел на столе, лизал яйца и внимательно слушал.
— Что делать-то с Васей будем В море брать его страшновато, вдруг не выдержит, может, домой кто отвезёт на время
— Да как домой-то, он же из лодки выйти боится.
— А давайте тогда на время на двести вторую отдадим
— А давайте. Отнесли Василия на соседний борт и ушли в море. Возвращаемся, а на пирсе нас встречает родной экипаж ТК-13, заметно отдохнувший, загорелый (хорошо быть нелинейным экипажем) и радостно машет нам фуражками.
Дружной толпой заваливаются на борт ещё до того, как поставили трап.
— Так, где Василий — первым делом спрашивает командир ТК-13 у нашего.
— Да на двести вторую его отдали, чтоб не рисковать.
— Саша, я тебя предупреждал! Или подай мне сюда Василия, или мы пошли дальше в казармы водку пить и развращаться!!!
— Эдуард, сбегай, а А то мне этот береговой маразматик всю плешь проест!
А чего бы и не сбегать После двух недель в море задница-то как деревянная. Иду на двести вторую.
— Вы к кому, тащ — интересуется верхний вахтенный двести второй.
— К деду Фому. Скажи там своим мазутам береговым, пусть начинают суетиться — морской волк на борт поднимается!
— Центральный, верхнему! Тут к вам моряк какой-то пришёл. Выглядит серьёзно.
Ну вот то-то и оно. Спускаюсь вниз, и на последней ступеньке мне каааак вцепится в жопу кто-то когтями и кааак давай лезть по моему новенькому альпаку ко мне на грудь!!! Василий, понятное дело. Худой весь какой-то, весь облезлый.
— Чтовыбл**именябросилиуроды!!!! — кричит мне Василий, глядя прямо в лицо. — Дакаквыпосмеличервименясмоегородногокорабляунести!!! Жывотные!!!! Жывотные вы!!!
— Позвольте, — отвечаю, поглаживая его. — Василий, но мы для Вашего же блага постарались, здоровье Ваше, так сказать, поберегли. Лодка же такая же и люди тут хорошие, котов не едят!!!
— Заткнись!!!! — продолжает кричать на меня Василий. — Заткниськозёлинесименядомойпокажыв!!!!
— Ну, — говорит дежурный по двести второй, — две недели тут просидел под люком. Не ел почти ничего и всё вверх смотрел. Вынесли его на землю один раз, он все пирсы оббегал и сел потом на вертолётной площадке в море смотреть. Чуть отловили его обратно на борт. Ну и характерец!
Несу Василия обратно за пазухой, а там его уже командир ждёт, волнуется (наш-то в кресле спит, а этот бегает по центральному)
— Принёс
— Ну, — говорю, — вот жешь он!
И стою наблюдаю картину, как капитан первого ранга целует Василия во все места подряд и радуется, прямо как малое дитё.
Так что я не то чтобы не люблю котов, но я привык любить конкретные личности, а не мегатонну фотографий в своей ленте.
Вот Василия, например, я любил…
Legal Alien