Шелкопряд

 

Шелкопряд Руки дрожат так сильно, что мне с трудом удаётся повернуть ключ в замке. Я практически вываливаюсь на улицу, чуть не упав на лестнице. Ноги помнят дорогу и несут вперёд сами, потому

Руки дрожат так сильно, что мне с трудом удаётся повернуть ключ в замке. Я практически вываливаюсь на улицу, чуть не упав на лестнице. Ноги помнят дорогу и несут вперёд сами, потому что голова уже не соображает. Только пройдя квартал, я вспоминаю, что забыл закрыть дверь. Ну и ладно, красть всё равно нечего.
Солнце слепит, такое ощущение, что глаза сейчас лопнут и вытекут мне на щеки. Кровь стучит в висках в ритме шагов. Во рту сухо, как на раскаленной сковородке, но эта жажда не пройдёт, сколько бы воды я не вылакал.
Я почти врезаюсь в хорошенькую женщину, и на меня накатывает волна злости. От неё разит безумно дорогими чарами, в её красоте нет ни грамма естественности, словно сбоку навесили ценник. Кто-то оплатил себе эту женщину, а уж она выполнит любую его прихоть, чтобы не потерять место.
Женщина смотрит на меня и с такой же лёгкостью считывает мою биографию. Шелкопряд, из нищих, готовый на любое преступление за крупицу маны. Обладатель ненасытного дара, которому не посчастливилось родиться среди элиты. Мы презираем друг друга, но понимаем. Возможно, она латентный шелкопряд, спустивший свой талант на проституцию. Но понимание ничуть не уменьшает отвращение.
В её взгляде я читаю: «Пусть я шлюха, зато ты неудачник». Она уходит, гордо задрав подбородок. «Ну и мразь», — одними губами шепчу ей вслед.
Мне надо поскорее добраться до цели. Если нарвусь на стражу, могут запереть на сутки и сдать отцу, а ещё день ломки я не переживу.
Не надо было ждать, пока станет невтерпеж. Давно пора избавиться от остатков совести и просто выживать. Ничего, немного маны, и я забуду обо всем. Пусть Вильярд назначит любую цену, лишь бы прекратить эту боль.
Прохожие, увидев меня, переходят на другую сторону улицы. Такие, как я звезды криминальных хроник. «Магьяк во время ломки убил двух детей». «Шелкопряд разгромил офис маносмена и погиб при попытке задержания». «Не пора ли отстреливать бешеных псов».
Всё идёт к тому, что нас загонят в гетто. Маносменам плевать, хотя среди них почти все — шелкопряды. Им же лучше, когда кто-то из нас погибает в уличной драке меньше конкуренции. А на продаже маны они загребают столько, что могут совершенно не заботиться о репутации шелкопрядов. Сами они выше любых подозрений.
Я вижу своё отражение в витрине. Всклокоченные волосы, лихорадочный блеск глаз, бледность с зеленоватым оттенком, мучительная гримаса, словно впечатавшаяся в мышцы лица.
— Марло, давно не виделись!
Дэльроу проявляется в двух шагах от меня. Я тупо таращусь на жетон стража на его нагрудном кармане.
— Дружище, тебе повезло, что ты наткнулся на меня, — говорит Дэльроу. Ты как вообще додумался выйти на улицу в таком состоянии Хорошо, если тебя просто задержат, но у нас сейчас полно любителей устраивать сафари с шелкопрядами. Потом ведь не докажешь, что тебя подставили.
— И давно ты.. кисло говорю я. Ещё одним другом меньше. Кажется, у меня их больше и не осталось.
— Да послушай! Дэльроу разгорячился. То, что я с ними, ещё не значит, что против вас! То есть нас! Ладно, упрекай меня, но я хочу жить по-человечески! Ты тоже можешь пойти в стражу, хочешь, я поручусь за тебя
— За тот унизительный паек, что вам дают у меня вырывается нервный смешок. Чтобы я забивал насмерть своих собратьев только за возможность избежать ломки Делал вид, что я больше не шелкопряд, и изображал стыд, когда меня тыкают мордой в моё прошлое
— Ладно, — Дэльроу помрачнел. Вали отсюда и больше мне не попадайся. Да вот, ты же тащишь свой зад к Вильярду Не ходи через парадный, там торчат дружки твоего отца. Хотят устроить Вилли грандиозное разоблачение, идиоты.
— Спасибо, — мой ответ суховат, но я не в том состоянии, чтобы расцветать благоуханной розой от благодарности.
Дэльроу снова исчезает. Маны, что выдают шелкопрядам-стражам, хватает на простенькие чары, но это совсем не то, для чего мы рождены. Даже близко не то
У Вильярда есть потайной кабинет прямо в его офисе. Свернутое пространство. Маны, которая уходит на поддержку таких чар, мне хватило бы на пару лет. Но для делишек Вилли это — жизненная необходимость. Обнаружить такую штуку под силу только другому шелкопряду, а мы приходим сюда совсем с иной целью.
— Дай мне немного! я потерял контроль над собой от витавшей в воздухе силы. Ещё немного и буду ползать на коленях.
Вилли, развалившись на кресле, упивается моим унижением. Он ведь никогда не испытывал ломки. А ещё он знает, что я гораздо талантливее, чем он. В десятки раз.
— И как твой отец тебя терпит Борец за правду, любитель выводить паршивых маносменов на чистую воду. Или он из-за тебя повернулся на этой теме Вильярд улыбается своей догадке.
— Дай маны! ору я, хлопнув руками по столу. Меня тут же отбрасывает назад, я ударяюсь спиной о стену и падаю на пол.
Вильярд медленно выходит из-за стола, по его осанке читается, что он властелин мира. И это правда. А в ладони он сжимает атрибут своей власти. Я замираю в нетерпении, вся моя жизнь сосредотачивается в маленькой точке пространства.
Кусочек маны. Минерал, добываемый в нескольких шахтах, рассыпанных по планете. Мана источник невообразимой власти для шелкопряда, и она же причина их пожизненного рабства.
Я протягиваю дрожащую руку, Вильярд, стоящий надо мной, разжимает пальцы. Мана падает мне в ладонь, сверкая голубовато-зеленым огоньком. Я крошу её в потных ладонях и вылизываю их, словно животное.
И всё преображается.
Я ощущаю, как бьются сердца и расправляются лёгкие в нескольких километрах вокруг. Слышу, как перешёптываются отцовские соглядатаи у парадного входа. Чувствую мысли людей и их желания.
В моей воле одним движением пальцев превратить эти стены в прах. Извергать пламя из ладоней и раздувать ветер. Парить в воздухе и заставить половину города служить мне.
Я держу в руках нити, незримую ткань бытия. Она пульсирует и извивается, но все потоки ведут ко мне. Я могу создавать временные петли, выкраивать в реальности дыры и помещать туда свои иллюзии.
Я шелкопряд, и сейчас я всесилен.
Я улыбаюсь Вильярду, как равному мне, и в нём алым сгустком вспыхивает зависть. Он способен управлять людьми, плести магию подчинения, иллюзии, скрывающие финансовые махинации, но даже ему недоступна такая власть, как у меня.
Я вижу тревожные жёлтые искорки угрозы, но торжество поглотило мой разум. Я упиваюсь магией.
— Сегодня тебя ждёт особенное поручение, — зловеще говорит Вильярд. Я радостно киваю. Всё, что угодно, да-да, я ведь способен сейчас на всё!
— На моём столе лежит листок, — продолжает Вильярд. Этот человек должен умереть в течение суток. Способ на твоё усмотрение. Ты умеешь обстряпывать всё незаметно.
Я в эйфории подхожу к столу и читаю два слова. Они не вызывают во мне особых эмоций. Сегодня я уже побывал и на дне, и на вершине.
Вильярд смотрит с одобрением и машет мне рукой:
— До новой встречи!
Я собрал вдалеке облака, и закат этим вечером необыкновенно красив. Я любуюсь им из окна спальни человека, которого приговорил Вильярд.
Ловушки уже расставлены. Это десятки дротиков, которые я взмахом руки создал из пружин кровати. Смерть будет быстрой, но зрелищной. В новостях напишут об очередном магьяке и будут недалеки от правды. Но мне наплевать, о, как чудесно ощущать себя таким целым и здоровым! Они не поймут нас и всегда будут истреблять слабых, чтобы в живых остались самые хищные и безжалостные.
Невидимый, я покидаю дом. И незаметно уступаю дорогу своему отцу.

 

Шелкопряд Руки дрожат так сильно, что мне с трудом удаётся повернуть ключ в замке. Я практически вываливаюсь на улицу, чуть не упав на лестнице. Ноги помнят дорогу и несут вперёд сами, потому

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *